Ветер перемен
Шрифт:
Я внимательно посмотрел на скелет. Как я и ожидал, ничего не произошло. Скелет и на сей раз промолчал. А молчание, как известно, знак согласия. Значит, отпускает. Ха, еще бы он меня не отпустил.
Я быстро взбежал по лестнице наверх, остановился на секунду. Какой–то невидимый человечек внутри меня, словно предостерегая, сказал: «Не ходи туда – там смерть». Ничего нового он для меня не открыл. Из этого никто не делал секрета, все и так знают, что поверхность теперь не для живых. Однако я должен принести оружие, попросту обязан, иначе как мне смотреть тогда в глаза Антону, дяде Вове, Лене… кем они будут меня считать? Уж лучше умереть, чем потерять их доверие ко мне и каждодневно сгорать от стыда. Я выбрал
Черт возьми! Вот я и на поверхности. В это трудно поверить, но этот так. Я стою на земле. Хотя, если быть точным, то на асфальте, но сейчас не это главное. Мои ноги впервые за двадцать лет встали на поверхность верхнего мира.
Я был так этому рад, что сначала даже не заметил, каким он стал. А когда обратил на это внимание, то понял, что не был готов увидеть такое.
Опять–таки, на первый взгляд ничего не изменилось. Однако отличия налицо. Здания, абсолютно все, без окон, кое–где порушенные, некоторые из них покрылись чем–то черным, как будто копотью. Ларьки и магазинчики выглядели не в пример лучше. Некоторые так и вообще посносило. Вот, например, газетный ларек, стоявший когда–то прямо у выхода из метро… сейчас его не было на месте – он, отброшенный неведомой силой, лежал теперь на дороге. А сколько на улице было трупов!.. Почти все они превратились в таких же, как и тот бедняга в эскалаторном зале «Проспекта Большевиков», скелетов. Их было много, очень много. Нельзя было сделать и шагу, чтобы не ступить на чьи–то кости. Это я, конечно, утрирую, но елы–палы, до чего же их много!
На рынок, в который мы частенько захаживали с мамой и отчимом, если оказывались поблизости, даже смотреть не хотелось. Сейчас он представлял собой огромную кучу нагроможденных друг на друга товарных прилавков. Как будто малыш–великан забавлялся с игрушками, но вскоре забросил это занятие, оставив после себя полнейший беспорядок.
Я взглянул на Ледовый дворец – третье по посещаемости после дома и школы здание. Он почти не изменился – только опять–таки отсутствовали стекла. Хотя без них он был уже не такой красивый как прежде. Это и естественно – в здании, облицованном почти одними только стеклами, основная красота заключается именно в них. Теперь же, вкупе со всем мной увиденным… в общем, довольно печальное зрелище.
– Да… как же все изменилось! Неужели это мог сделать человек?
Задав самому себе такой вопрос, я тут же поспешил укорить себя за глупость. Ну конечно человек, кто же еще! Не животные же, не растения. Только лишь человек мог совершить катастрофу такого масштаба. Цивилизация как видно до добра людей не довела. Иногда мне кажется, что лучше бы человек и не выходил за рамки развития каменного века. Так было бы намного лучше и для него самого, и для природы. Жили бы мы себе, не тужили, и даже в самые дальние уголки мозга никогда бы не закрадывалась мысль, что станем причиной гибели планеты. Но что сделано, то сделано, прошлого не воротишь.
Внезапно я оступился и стал заваливаться назад. Несмотря на все мои старания, удержать вертикальное положение тела не удалось. Я упал в груду металлолома, непонятно откуда здесь взявшуюся. Лязг и грохот, как мне показалось, получился настолько громким, что его могли слышать все, кто находился в радиусе километра и имел слух.
Я встал и отряхнулся. Слава Богу, костюм не пострадал. Автомат я привел в боевое положение. Не исключено, что на грохот могут сбежаться мутанты и тогда мне придется отбиваться.
Мое внимание вдруг привлекла тень, промелькнувшая на крыше Ледового дворца. Я мгновенно
А зря…
Совершенно неожиданно, буквально в трех метрах от меня, раздался грузный и очень громкий звук. Как будто гигантский мешок весом в тонну свалился на землю с огромной высоты. Я обернулся и обомлел. Ноги мои чуть не подкосились, непроизвольно затряслись руки, а сердце в бешеном темпе выбивало в моей груди чечетку.
Насчет тонны я нисколько не ошибся, но, к сожалению, передо мной упал не мешок. Это был игуанодон – огромная, точь–в–точь такая же, как в моем сне, рептилия. Ее красные глаза внимательно, изучающе, смотрели на меня. И мы долго играли в гляделки, так как мне ничего не оставалось, как наблюдать за игуанодоном и ждать, когда он предпримет какое–нибудь действие.
Если лаконично выразить мое положение, то можно сказать, что я влип. Притом очень, очень серьезно. Что мне было делать? Бежать? Бесполезно, игуанодон догонит меня в два счета. Стрелять в него, думаю, тоже не имеет смысла. Но тогда какой у меня был выход? Отдаться воле случая и уповать на удачу. Что–то мне подсказывает, фортуна от меня сегодня отвернулась и сейчас я доживаю последние минуты, нет, даже секунды своей жизни.
Рептилии, похоже, уже надоело тупо смотреть на меня и она, запрокинув голову, издала оглушающий крик, похожий на клокочущий рык. Я напрягся, приготовившись отреагировать на последующее действие чудовища. Все–таки, несмотря на мое «аховое» положение, я не собираюсь задешево продавать свою жизнь.
– Ну, давай. Давай! Нападай, я не боюсь тебя, тварюга! – сказав так, я немного воспрял духом, действительно поверил, что не испытываю страха перед рептилией.
Игуанодон, закончив испускать из своей глотки малоприятные, но, надо признаться, мелодичные звуки, пригнулся к земле. Я расценил это как готовность к прыжку и уже выбрал направление, в котором уйду от удара. Чудище наконец–то прыгнуло, наверное, уже думая, что сможет полакомиться мной, да не тут–то было. Я сиганул вправо, перевернулся через себя и ловко встал на ноги, а игуанодон, оставшийся с носом, пролетел несколько метров вперед и не без труда смог затормозить своими лапами. Скорее всего, они очень скользкие, это надо взять на заметку.
Я решил, что если уж умирать, то красиво и прежде чем игуанодон меня все же убьет, преподнесу ему несколько сюрпризов.
Вскинув автомат и прицелившись, я дал короткую очередь по мутанту, который уже развернулся в мою сторону. К сожалению, пули не достигли предполагаемой цели. Игуанодон, словно прочитав мои намерения, наклонил голову, так что свинец вошел не в его глазные яблоки, а в лоб. И как было видно, ровным счетом никакого эффекта на рептилию это не возымело. Пули просто застряли в черепе и все.
Эта тварюга, однако, не так проста. Хотя чего я ожидал? Видать недаром мне про нее сон приснился – чтобы показать, с чем придется иметь дело, что игуанодон непобедим, что человеку его не одолеть.
И пускай. Попытаться–то стоит.
– Иди сюда, тупая курица! Сейчас я тебе накостыляю! – выкрикнул я, все больше осмелевая.
Не знаю, поняла меня рептилия или нет, но метнулась ко мне она очень резво. Совсем не ожидая этого, я даже не смог ничего предпринять. Игуанодон боком остановился около меня и взмахнул хвостом. Мощнейший удар пришелся мне прямо в живот, и я отправился в свободный полет и мог бы находиться в воздухе очень долго, если бы на моем пути не встретилась преграда в виде фонарного столба. Голова и спина взорвались адской болью. Я упал на землю лицом вниз и еще долго не мог подняться. Глаза застлала темная пелена, будто в одночасье зрение покинуло меня.