Ветер перемен
Шрифт:
Посол заставил себя сосредоточиться на происходящем в тронном зале, прекрасно понимая, что любое неверное движение может стоить ему жизни. В Империи тысячи солнц понятие «дипломатическая неприкосновенность» просто отсутствовало. Его заменяла воля Императора, которая имела обыкновение меняться по десять раз на дню. И сегодня посла ожидало наглядное подтверждение этой прискорбной тенденции — в главном зале дворца должны были состояться суд и казнь очередного государственного преступника. Лотан вздохнул, ему предстояло пережить несколько неприятных часов. Он никогда не любил кровавые зрелища, а после двух лет работы в качестве посла при дворе Императора Империи тысячи солнц стал относиться к ним с ещё большим отвращением. Чересчур часто он их здесь видел. Оставалось надеяться, что всё закончится быстро, но почему-то в это слабо верилось. Император славился своей жестокостью и кровожадностью. Ожидание в огромной толпе надушенных придворных становилось просто невыносимым, и посол
Вот Император поднял скипетр, повелевая привести в тронный зал государственного преступника, ради которого сегодня и собрали в императорском дворце всех придворных и дипломатов. Главнокомандующий космическим флотом был обвинён самим Императором в измене и теперь должен был понести заслуженное наказание. Посол вздохнул. Он сомневался, что хоть один из собравшихся в зале верит в виновность лучшего полководца своего времени, но это не имело никакого значения в этом сумасшедшем государстве.
Вот бесшумно распахнулись огромные, отделанные золотом двери тронного зала, и стражники в белых церемониальных мундирах втащили в помещение высокого поджарого мужчину, закованного в кандалы, изготовленные, как с удивлением отметил посол, из лирита, который являлся одним из самых прочных из известных ныне материалов. Впрочем, это было сделано скорее напоказ, чем по необходимости, даже в боевом вооружении специальных подразделений преступник не сумел бы причинить Императору ни малейшего вреда. Об этом заботились самая совершенная в освоенном космосе система охраны, способная нейтрализовать любую угрозу жизни и здоровью Его Величества, и полк хорошо обученных телохранителей.
Император обвёл взглядом зал и, убедившись, что внимание всех присутствующих сосредоточено на нём, приосанился и пропитым голосом прокаркал:
— Ты обвиняешься в измене и покушении на священную особу! Но мы милостивы! Ты не будешь казнён как предатель! Учтя все твои прежние заслуги, мы приговорили тебя к более мягкому наказанию. Твоя семья будет казнена в назидание другим, а ты своей безупречной службой смоешь с себя пятно предательства!
Придворные разразились приветственными криками, а приговорённый заметался, пытаясь разорвать сковывающие его цепи, лицо исказило безумное отчаяние. Император поднял руку, и в зал ввели красивую молодую женщину в парадном платье, за ней шли двое детей. Девочка лет четырнадцати и мальчик лет шести. Женщина испуганно посмотрела на мужа, но не успела сказать ни слова. Телохранитель Императора, словно повинуясь приказу, который был слышен только ему одному, сорвался с места и, прежде чем кто-нибудь успел хоть что-то понять, оказался рядом с приговорёнными к смерти. С тихим свистом из ножен на спине выскользнул узкий клинок, и мальчик повалился на мраморный пол, заливая его кровью. Посол только через мгновение понял, что ребёнок ещё жив. Телохранитель нанёс, несомненно, смертельную рану, но смерть будет долгой и совсем небезболезненной. Осознав, что происходит, девочка бросилась бежать в безнадёжной попытке спастись. Маленькая фигурка отвернулась от смертельно раненного мальчика, и тут, пытаясь спасти своих детей, на маленького монстра с душераздирающим криком бросилась мать. Телохранитель Императора даже не повернулся на крик. Тонкая, хрупкая на вид рука выскользнула из складок балахона, в который куталось чудовище, и чёрные нечеловеческие когти небрежно мазнули женщину по животу. Она упала как подкошенная, прижимая руки к смертельной ране, а телохранитель стремительно метнулся вслед за девочкой. Он настиг её на полпути к дверям и коротким тычком сбил с ног. Девочка отчаянно закричала, когда кинжал, способный резать металл, вошёл ей под рёбра, вскрывая грудину, и забилась в предсмертных судорогах.
Посол дрожащей рукой вытер пот со лба, вся расправа заняла меньше минуты, и тут же вздрогнул от неожиданности. Обвинённый в государственной измене главнокомандующий с бешеным воем сбросил с себя державших его стражников и, одним прыжком преодолев разделявшее их расстояние, всем весом обрушился на хрупкую фигурку телохранителя. Существо, видимо, не ожидало нападения и не успело отреагировать. Капюшон и платок, закрывавшие его лицо, слетели, открыв жёсткие чёрные волосы, заплетённые в толстую косу, и главнокомандующий успел захлестнуть шею противника своими цепями. Посол невольно подался вперёд, стараясь получше рассмотреть это таинственное существо и, как он впоследствии честно признавался самому себе, с удовольствием понаблюдать за тем, как этот маленький монстр испустит дух. Однако то, что произошло в следующий момент, заставило посла невольно прошептать молитву Саану, отгоняющую зло.
Телохранитель, даже не зашатавшись под тяжестью взрослого человека, обрушившегося на него всем своим весом, изогнул шею под углом, который явно не был предусмотрен природой, и вдруг вцепился неизвестно откуда появившимися клыками в руку, держащую цепь на его горле. Человек вскрикнул от удивления и боли, но не отпустил удавку, продолжая затягивать её на худенькой шее. Люди вокруг него замерли, наслаждаясь новым жестоким зрелищем, и посол едва смог скрыть отвращение к происходящему. В следующий момент в толпе придворных раздались испуганные и недоумённые крики — главнокомандующий, казалось, уже сумевший отомстить за гибель своей семьи, внезапно захрипел и свалился на пол, корчась в агонии. На его почерневшее перекошенное лицо было жутко смотреть. Люди попятились, отчаянно стремясь оказаться как можно дальше от маленького монстра.
Чудовище, по капризу Императора ставшее его телохранителем, не обратило на происходящее вокруг него никакого внимания. Выпрямившись, оно высвободилось из цепей, сковывавших теперь уже покойника, и спокойным шагом направилось к трону своего господина. Посол не смог подавить дрожь, когда оно проходило мимо него. Слишком уж диким выглядело сочетание измождённого детского личика с огромными жёлтыми глазами, которые больше подошли бы какой-нибудь змее, и заострёнными ушами, виднеющимися из-под волос и наводящими на мысль о летучих мышах или ещё каких-нибудь ночных страшилищах.
Замерев перед троном, существо не мигая уставилось на Императора. Посол ожидал чего угодно, но только не того, что произошло в следующий момент. Император несколько секунд смотрел на телохранителя, а затем взревел от ярости и со всего размаха хлестнул его по лицу энергетическим хлыстом. Посол вздрогнул. Такими хлыстами на отсталых планетах погоняли самых толстокожих и ни на что не реагирующих тягловых животных. Он даже представить себе не мог, что это изуверское орудие может быть использовано против человекоподобного существа. Однако, к его удивлению, телохранитель никак не прореагировал на удар и даже не попытался защититься от последующих, градом посыпавшихся на его голову и плечи. Император вошёл в раж и хлестал не останавливаясь. От такого количества ударов даже годоры, для которых и был предназначен хлыст, вполне могли умереть от болевого шока, а телохранитель ничем не обнаружил, что ему больно. Просто, когда Император выдохся и рухнул на трон не в силах продолжать экзекуцию нарушившего его приказ раба, он бесстрастно занял своё место у правого подлокотника и замер в нечеловеческой неподвижности, глядя в никуда. Посол на мгновение прикрыл глаза, пытаясь прийти в себя и осмыслить всё произошедшее. Его не оставляла уверенность в том, что ему просто необходимо отправить сообщение об инциденте в Управление разведки. Это существо могло в будущем стать серьёзной проблемой. Интуиция ещё ни разу не обманывала посла.
Император умирал. Ни силовые поля, защищающие все императорские резиденции, ни специальное излучение, блокирующее химические процессы, позволяющие работать всем видам современного оружия, ни лучшая в освоенной Вселенной охрана, вооружённая мечами, способными резать даже самые прочные сплавы, а при отключении излучения-блокировки вполне пригодными для использования в качестве лучевого оружия (их лезвия без труда превращались в сверхточные фокусирующие линзы) не смогли спасти жизнь Его Императорскому Величеству Норому III. Лучшие врачи, которых только можно купить за деньги, оказались бессильны перед склонностью Императора к излишествам, самые современные регенерационные камеры не справились со страстью Его Величества к саморазрушению. Император умирал. И рядом с ним в его спальных апартаментах находились только его сын, к своей тщательно скрываемой радости вдруг оказавшийся повелителем одной из самых мощных держав освоенного космоса, и телохранитель, как всегда бесстрастно взирающий на дрожащую развалину, в которую превратился его господин. Император с трудом повернул голову к наследнику, и тот поспешно встал, чтобы отцу было удобнее смотреть на него. Нором едва слышно прошептал, сил говорить громко у него уже не было:
— Ты моей крови, и Эфа теперь твоя. Слышишь, Эфа, выполняй все его приказы!
Телохранитель — теперь выяснилось, что это девушка, — ничем не показала, что слышала последние слова Императора, но все находившиеся в комнате знали, что отныне она будет выполнять распоряжения своего нового повелителя. Она получила приказ. Остальное её совершенно не интересовало.
Часть первая
Телохранитель
Глава 1
Рейт, герцог Оттори и двадцати других звёздных систем, пребывал в отвратительном настроении, и для этого у него были веские причины. Несвоевременная смерть Императора нарушила все его планы и заставила тащиться через пол-Империи на Тронный мир, дабы принести клятву верности очередному ничтожеству, взошедшему на престол. Празднества по случаю коронации нового Императора Норома IV он с удовольствием бы пропустил. Как и все в его семье, герцог Рейт не был любителем оргий и кровавых зрелищ, но положение обязывало, и ему пришлось на протяжении трёх недель маяться дурью, изображая восторг по поводу того, что он видит, даже если его тошнило от очередного извращения, пришедшего на ум новому Императору. Клятва верности в их семье никогда не была пустым звуком. К сожалению.