Ветер прошлого (Забытая мелодия для флейты)
Шрифт:
– Артём... спит?
Таня кивнула, продолжая с подозрением присматриваться к нему. Всё пыталась оценить степень его опьянения.
– Хорошо...
– Баринов прошёл к столу и сел, при этом вздохнул с облегчением. Самойлова снова почувствовала раздражение.
– И как прошла твоя встреча?
– не сдержав язвительности, спросила она.
Он тяжко вздохнул и показал ей кулак. Таня нервно сглотнула, а Роман вдруг поднял вверх большой палец. Таня незаметно выдохнула, а затем осуждающе головой покачала.
– Да, я вижу.
Баринов же развернулся к ней вместе со стулом и посмотрел со странной мягкой, но пьяноватой улыбкой.
– Ну что ты видишь?
Она отвела глаза, секунду сомневалась, а потом решила, что пора ей уходить. Появления Баринова она дождалась, а теперь может уехать. А он пусть спать ложится и...
Вот о чём она думает?
– Я ухожу, - сообщила она.
– Там... ужин, в микроволновке. И к Артёму не заходи, хорошо? Он поздно уснул.
Баринов хохотнул.
– У меня такое чувство, что это я в гостях. Ничего, что я сел без твоего разрешения?
– Не издевайся надо мной, пожалуйста. Это совсем не обязательно. Я ухожу. До свидания.
– Да подожди ты, - Баринов потянулся, при этом чуть не свалился со стула, только рукой за столешницу ухватиться успел, и поймал Таню за руку.
– Я только это от тебя и слышу - я ухожу, ужин на плите! Ты в домохозяйку превратилась, что ли, Тань?
Она пыталась руку свою освободить, но Роман так сильно вцепился в её запястье, что Таня испугалась, что синяки останутся.
– Отпусти меня, мне больно. Что ты вцепился, Ром?
Он ослабил хватку, перевернул её руку и провёл большим пальцем по венке у неё на запястье. Таня очень надеялась, что он не заметит, как её рука мелко задрожала. Стояла рядом с ним в нелепой позе, развернувшись вполоборота. Одна рука, за которую он её держал, огнём горит от его прикосновений, а второй она непонятно взмахивает, не зная, куда её деть и боясь случайно прикоснуться к Роману. Хорошо, хоть он этого не видит.
Баринов довольно долго разглядывал прозрачную кожу на её запястье, а потом вдруг наклонился. Таня решила, что сейчас поцелует, а Ромка лишь понюхал. Улыбнулся и покачал головой.
– Ты стала такая чужая. Совершенно другой человек. Даже запах не твой.
В первый момент Татьяна от таких откровений опешила, а уже в следующую секунду оттолкнула его голову и, наконец, руку свою освободила. Разозлилась.
– Это мой запах, Баринов. Мой. Я уже несколько лет душусь только этими духами. А ты!.. Ты ничего обо мне знать не можешь!
Он только кивнул.
– Не могу. Откуда мне знать?
Таня отодвинулась от него на почтительное расстояние.
– Глупость какая-то, - пробормотала она.
– Ты ведёшь себя... как раньше! Зачем ты напился?
– Я?
– он вполне искренне изумился.
– Да где? Я так, чуть-чуть...
– Это называется чуть-чуть?
– ахнула она.
– Да ты бы себя видел, когда пришёл! А если бы Артём ещё не спал? Или ты специально выжидал? Он так тебя ждал, весь вечер, спать не ложился, а ты?..
Роман поморщился и схватился за голову.
– Таня, Таня! Не тараторь... я тебя прошу! Я тебя не понимаю... то, что ты говоришь, я не понимаю!
– Ещё бы!
– всплеснула она руками.
– В таком-то состоянии...
– Она отошла и отвернулась от него. Никак не могла успокоиться, дышала взволнованно.
Сзади раздался горестный вздох, Роман зачем-то подвигал чашкой по столу, а потом вдруг сказал:
– Тань... Татьяна, а ты замуж не собираешься?
Она обернулась и непонимающе посмотрела на него.
– Ты зачем меня об этом спрашиваешь?
Роман смешно вытаращил на неё глаза.
– Как это? Я же должен знать...
– неожиданно замолчал и прислушался к себе.
– Пожалуй, я в душ пойду. Ты ведь меня подождёшь?
– Зачем это?
– насторожилась Самойлова.
– Иди в душ и спать. А я... домой поеду.
Баринов резко вскинул руку, заставляя её замолчать.
– Цыц! Я быстро...
– он поднялся и ткнул пальцем в стол.
– А где мой ужин? Я прихожу домой, стол не накрыт, кормить меня не собираются... Не порядок какой-то сегодня!
Таня вдруг почувствовала себя глупо, ситуация развивалась для неё непонятно, и к Роману она начала присматриваться недоверчиво.
– Ты есть собрался? В первом часу ночи?
– Футы-нуты...
– забормотал Роман.
– Ну что за условности, милая? У нас вся ночь впереди!
Вот здесь бы ей насторожиться, но Таня лишь нахмурилась, не придав этим словам, которые он и произнёс-то запинаясь, особого значения. Проводила его взглядом, даже в коридор выглянула, чтобы удостовериться, что Баринов нашёл дверь в ванную. А потом включила микроволновку. Хочет он есть? Пожалуйста! Сейчас она его накормит, удостоверится в том, что он лёг спать и тогда уедет, иначе изведёт себя беспокойными мыслями - успокоится Баринов или куролесить начнёт.
Конечно, насчёт куролесить, она преувеличивала, сама понимала. Баринов даже в самом пьяном состоянии не забудет о сыне... но если проследить, всё же спокойнее.