Ветер с севера
Шрифт:
Девушка улыбнулась. С удивлением Ролло увидел, как блеснули в улыбке, словно жемчуг, ее зубы. Как она хороша, когда улыбается… Однако взгляд Эммы по-прежнему оставался туманным.
– Ты чувствуешь радость, Эмма, – твердил друид. – Вспомни же что-нибудь смешное!
Девушка негромко рассмеялась.
– Что ты видишь, что тебя развеселило? – спросил Мервин.
– Я вижу ряженых в день весеннего карнавала. Множество ряженых сегодня в Гиларии-в-лесу. Брат Авель нацепил фальшивую грудь и толстый зад из тряпья, повязал голову шалью. Жители селения толкают его из стороны в сторону, тискают,
Она вдруг нахмурилась.
– Как норманны…
– Не думай об этом, – твердо приказал Мервин. – Вспоминай лишь о хорошем.
Девушка снова заулыбалась.
– Я вижу нашего аббата, он скатился по льду с горки и упал… Он толстый и забавный. Запутался в своей рясе, его головной убор слетел…
Она засмеялась.
– А что ты видишь теперь?
– Я гонюсь за Ролло с мечом. Норманн уворачивается, а я то и дело промахиваюсь и падаю… Это поистине забавно.
– Хорошо, Эмма. Тебе весело с Ролло? Оказывается, он может быть забавным?
Эмма испустила короткий смешок, но потом лицо ее помрачнело.
– Он… Его люди…
– Не думай об этом. Тебе просто смешно.
Ролло сидел как на иголках. Все происходящее казалось ему колдовством. Девушка смеялась, но это был страшный, неживой смех. К тому же она спала – спала с открытыми глазами.
– А теперь отдохни, – шепнул Мервин. – У тебя легко на душе, но ты устала и хочешь спать.
Веки девушки опустились, и она стала сползать с камня. Ролло едва успел ее подхватить.
– Все, – устало выдохнул друид, бессильно уронив голову. – Отнеси ее на ложе. Она отлично выспится, но завтра моя воля все еще будет с ней. Боюсь, даже самые серьезные вещи будут ее смешить.
Ролло уложил девушку и вернулся к огню. Мервин выглядел безмерно утомленным.
– Как она сопротивлялась… Что ты сделал с нею, норманн, откуда в этом существе столько гнева? У нее нет слез.
– Зато остался смех.
Друид медленно отер рукавом своей хламиды вспотевшее лицо.
– Как тебе удалось уговорить ее, Ролло?
– А я и не уговаривал, – беспечно ответил норманн. – Легче корову научить летать, чем в чем-то убедить эту упрямицу.
– Тогда как же… – взгляд Мервина стал тревожным. – Ты хочешь сказать, что она не дала своего согласия?
– Нет. Но я спросил, хочет ли она, чтобы я дал ей свободу. А ты ничего не объяснил. Да и какая, в сущности, разница, клянусь Валгаллой? Ведь все получилось как надо.
Друид нахмурился.
– Вот отчего мне было так тяжко! Она не хотела этого, но я ее вынудил. Возможно, в этом и нет греха, но я слишком настаивал. Теперь духи долго будут будоражить ее кровь, и она может совершить что-либо неожиданное. Тебе придется следить за ней.
– По-моему, все последнее время я только этим и занят.
Мервин задумался.
– Когда она проснется, ей необходима радость. Тогда ей станет легче. Что ей нравится?
Ролло задумался.
– Мой кинжал. Она только и помышляет о том, как бы им завладеть.
– Нет, – Мервин покачал головой. – Кинжал не годится. Ее должно поразить нечто иное. Например…
Его взгляд остановился на горшке, который расписывала Эмма.
– Это могут быть цветы. Девушки любят цветы. Принеси ей, и пусть она увидит их, когда проснется.
– Цветы? Она что, кобылица, чтобы радоваться траве?
– Делай, как я говорю, если хочешь помочь.
Поразмыслив, Ролло вышел на залитое лунным светом плато.
– Цветы, – бормотал он. – Когда это женщинам дарили цветы? Женщины любят блеск золота и драгоценных камней. Впрочем, дары Герика не заинтересовали ее. Странная девушка… Ее не влечет золото, а, как утверждает друид, ей нравятся цветы…
Ролло пожал плечами и, улыбнувшись луне, зашагал через лужайку.
Света луны было достаточно, чтобы он мог различить цветущие растения среди гущи трав. Вынув кинжал, он стал срезать их, как крестьянин жнет колосья. Цветы пряно пахли, и это было приятно. В конце концов Ролло набрал целый сноп, так что едва мог его обхватить. Постепенно продвигаясь, он добрался до края плато, откуда начинался пологий спуск. Внизу открывалось обширное открытое пространство, охватывающее рощу древних корявых дубов. Над их курчавыми вершинами, отражая лунный свет, возвышались верхушки гранитного кромлеха. Колдовским очарованием веяло от этого пейзажа, и Ролло, этот суровый язычник, много повидавший на своем веку, замер, словно завороженный, не в силах отвести взор. Это и была священная роща друидов, о которой говорил Мервин, не советуя своим гостям ходить туда. Но сейчас эта группа деревьев неумолимо тянула к себе Ролло. Под звездным небом внезапно раздался протяжный, раскатистый хохот филина, и викинг вздрогнул.
– Колдовство, – проворчал он и, повернувшись, медленными шагами возвратился к пещере Мервина.
Глава 14
Эмма проснулась почти в полдень и несколько минут недвижимо сидела на ложе, не в силах вымолвить слова. Меховое одеяло, изголовье и даже подножие каменного возвышения было усыпано пестрыми лесными цветами. Уже привядшие, они все еще источали ароматы леса и луга. Это было похоже на чудо. Девушка радостно засмеялась, прижав их к лицу. Это было восхитительно!
В пещере никого не было, очаг погас, но свет проникал снаружи через вход с приподнятой шкурой. Эмма услышала голоса Ролло и Мервина и побежала к ним, все еще сжимая в руках стебли цветов.
– Они прекрасны! О, Мервин, не знаю, как и благодарить!
Они оба воззрились на нее, после чего друид проговорил:
– Это не я принес их для тебя, а Ролло.
– Ролло?
Эмма мгновение изумленно глядела на норманна. Потом улыбнулась и рассмеялась светлым и легким смехом:
– Вот уж никогда бы не подумала! Я признательна тебе, варвар.
Ролло смотрел на нее как завороженный. Она улыбается! Она благодарит его!
– Пожалуй, это все же затея Мервина, – сказал он, отводя взгляд.
Эмма снова стала смеяться.
– Какие вы оба забавные!
Они смотрели на нее с немым изумлением, а девушку все больше веселил их ошарашенный вид.
– Мервин, ты и в самом деле колдун, – произнес Ролло, когда Эмма, пройдя мимо, уселась среди зелени на покатом склоне и стала плести венок. – Что ты с нею сделал?
– Я предупредил тебя, что вчера мне пришлось призвать на помощь могучие и страшные силы. Теперь она целый день будет сама не своя. Боги! Надеюсь, это не причинит ей вреда.