Ветер с Востока. Лгунья

Шенец Галя

С этими словами, Нис плотно, на сколько смогла, обхватила ладошкой член и, нежно поцеловала набухшую головку, обводя её по кругу остреньким язычком. Асман застонал, почувствовав, как от этой ласки по телу прошёлся шторм возбуждения, но сквозь зубы всё же предупредил:

— За маленького будешь мне должна ещё одно желание.

Нис хотела возмутиться, но муж, положил ей на голову свою лапищу и не дал прервать такое сладкое действие. Вздохнув, Нис улыбнулась и убрала руку Асмана.

— Не надо меня контролировать, можешь только говорить, если я сделаю что-то не так.

— Всё так, Нис. Всё так. Не отвлекайся, — роняя голову на высокую спинку дивана, застонал Асман.

Про

себя же Асман решил, что на самом деле не будет контролировать Нис. Раз жена наконец-то согласилась на такую ласку, пусть поиграет, по-настоящему всё будет потом и он ещё возьмёт своё. Сейчас же Асман прекрасно знал, что через несколько минут сам будет с упоением ласкать Нис, а она пищать в ответ от удовольствия. После он воплотит в жизнь очередную свою фантазию, когда жена уставшая, довольная и разомлевшая в его руках, согласна на всё и легко принимает его страстную и даже дикую натуру.

Глава 27

Эмира со старшим сыном и тремя братьями с их сыновьями встретили в доме Асмана, как самых дорогих гостей. Стараясь дать сыну время для наслаждения молодой женой, эмир не тревожил молодых своими визитами. Запретил появляться у них и матери с тётками, зная, какие те прилипалы и сплетницы, впрочем, как и все живущие в таком тесном кругу, в котором так не хватает свежих новостей. Но сегодня эмир сидел за богато накрытым столом в предвкушении встречи с Асманом и внуком.

— Отец, — старший сын, как понял эмир, с утра был зол на одну из своих жён. — У тебя куча внуков, а ты приехал сюда, как будто этот пацан особенный. Он вообще, как говорится, полукровка, метис, ещё не известно, когда вырастет, на кого будет похож. Ты Асмана-то не смог подчинить, он всё делает по-своему, а тут ещё и жёнушка ему подстать попалась такая же неуправляемая. Кого они родили? Даже представить боюсь.

— Я всех своих внуков и внучек люблю. Мне нравится смотреть за тем, как они растут, но в одном ты прав, хочу наконец-то познакомиться с Ратмиром поближе. Как моего сына тянет к его матери, так меня к его сыну.

В зал вошёл Асман, поздоровавшись со всеми родственниками, уселся по левую руку от отца. Для начала обговорили текущие дела и обсудили новости. Когда беседа стихла, эмир приказал:

— Асман, пусть Нис приведёт ко мне внука.

Асман покосился на отца, но возразить не посмел, хоть и считал, что Ратмир ещё совсем маленький для вот такой встречи, когда сразу сидят несколько человек и смотрят на малыша.

Прошло совсем немного времени и, исполняя волю эмира, в комнату вошла Нис, ведя за руку маленького сына. Эмир, как коршун следил за мальчишкой, а тот, к удивлению всех дедов и дядей был спокоен и сам с интересом разглядывал компанию.

— Здравствуйте, — Нис доброжелательно поклонилась и посмотрела на сына.

Ратмир поднял на неё глаза, а потом глядя на эмира, подражая матери, то же поздоровался. Неожиданно среди гостей возник хаос, все начали переглядываться и перешёптываться, при этом каждый раз косясь на эмира. Нис пыталась хоть что-то расслышать и понять, с чем связана вся шумиха, но все голоса сливались в неясный шум.

— Что не так? — всё же не выдержала Нис, глядя уже на мужа, тот пожал плечами, показывая, что сам не понимает, что происходит.

— Тихо, — эмир властно поднял руку и тут же все мгновенно замолчали.

Нис видела, как хмурясь эмир посмотрел на Ратмира, поэтому сама, держа за руку ребёнка, посмотрела на него чуть поворачивая, но так ничего необычного и не увидела.

— Здравствуй, Ратмир, — голос эмира и деда в одном лице на этот раз был предельно сухим и строгим. —

Ты помнишь меня и, надеюсь, не забыл, кто я такой?

Мальчик спокойно кивнул и уверенно посмотрел в глаза взрослого человека, от которого веяло властью и решительностью. Это удивило эмира. Он не мог знать, что его Асман ни в чём не уступал ему и периодически строго спрашивал с Ратмира за шалости, которые тот устраивал. Особенно доставалось мальчугану, если его проказы приводили к какой-нибудь катастрофе в виде разбитой вазы или выпущенного из клетки свирепого пса, который признавал только самого Асмана и Ратмира и, не колеблясь, кидался на всех, кто попадал в поле его зрения. Спасало только то, что пёс безоговорочно слушался малыша и все отделывались лишь испугом. Впрочем, эмир был наслышан о проделках своего самого младшего внука. Он уже и не надеялся дождаться детей от Асмана, слишком запутанной была история его любви. Эмир точно знал, хотя сам не одобрял такого, но ища жену, сын не подпускал к себе все это время других женщин.

Ратмир пожал плечами, как взрослый, копируя своего отца, и ответил, что знает, что гость великий правитель, эмир и его дед. Эмир довольно кивнул. А потом поманил мальчика подойти поближе, при этом дав знак Нис не двигаться. Ратмир посмотрел на мать и, когда та кивнула, отпуская его руку, сделал несколько шагов, приближаясь к высокому гостю.

— Какой у тебя красивый перстень, — вкрадчиво начал эмир, кивая на руку мальчика.

Ратмир улыбнулся и посмотрел на свои пальцы, сразу на два из которых был надет массивный перстень с крупным камнем глубокого синего цвета. Вот теперь и Нис, и Асману стало понятно, чем был вызван переполох. Этот перстень по описаниям был похож на перстень деда эмира. Перстень из ныне живущих никто никогда не видел. Закрытый в красивой дорогой шкатулке, он хранился в доме Асмана. Перстень был самой ценной реликвией семьи и передавался из поколения в поколение. Шкатулка, в которой он хранился, имела сложным механизм, надёжно запирающий шкатулку на замок. Никто за много-много лет так и не смог понять, как открыть реликвию. Поверье, связанное с перстнем, гласило, что тот, кто должен стать повелителем и приемником деда, который считался самым мудрым правителем, сможет спокойно открыть шкатулку, получив перстень. Никто уже не верил в это предание, откровенно считая его выдумкой, но потребовать у эмира взломать шкатулку никто не решался. Как выглядит перстень, знали только по дошедшему с тех времён описанию, которое оставил в личной библиотеке тогдашнего эмира и деда его учёный секретарь.

Эмир ничем не выдал насколько его удивил бесхитростный ответ ребёнка, для которого знаменитый перстень был самым обыкновенным кольцом.

— Ратмир, а где ты его взял? Тебе папа его дал?

Мальчик удивлённо посмотрел на Асмана, а потом снова перевёл взгляд на деда.

— Нет, мне его дедушка дал, а не папа.

— Дедушка? — переспросил эмир, а все зашептались, но до тех пор пока не встретились с недовольным взглядом эмира.

— Там около двери стоял дедушка, он мне помахал и зашёл в папин кабинет, и я зашёл за ним.

А потом, — продолжил Ратмир видя, что все его внимательно слушают, — дедушка показал на красивый ящик и приказал взять, ну я и достал его с полки.

— Но как ты его открыл?

— Дедушка показал куда нужно нажать и я нажал. Крышка сама открылась, и дедушка разрешил мне взять этот перстень. Значит, он мой.

— Твой?

— Да, эмир. Дедушка сам сказал, что теперь этот перстень мой, потому что он дарит его мне. И ещё он меня по голове погладил.

— Этот дедушка тебе что-нибудь ещё говорил?