Ветер странствий

Пастырь Роман

— Герман, ты приписываешь мне то, чего не было. Дмитрий сам начал. Ты это прекрасно помнишь.

— Да, прости. Просто привык, что ты постоянно создаёшь проблемы.

— Ну спасибо. — фыркнул я.

— Да ладно тебе. А если серьезно, прошёл вчера слух, что Дмитрий и вовсе с цепи сорвался. Предложил любым новичкам отправиться с ним к грани. Как поднимут десять уровней, так заплатят ему. Пять очков навыков и пять очков характеристик. Новая такса.

— Звучит хреново.

Если у него получится, то вскоре Дмитрий станет настолько же сильным, как и я.

— О чём и речь. Так что думай, Эрнест, как быть.

— Придумаю, не сомневайся. Ты тоже подумай. Место для тебя в моём отряде всегда найдётся.

— Подумай, почему нет. А сейчас мне пора. Нужно о рейде доложить начальству, будь оно неладно.

* * *

— Когда вы меня отпустите?

— Как только проясним ситуацию, — с равнодушным видом ответил мужчина.

— Девятый день уже выясняете. Сколько можно?

— Мария, — приспустил очки мужчина, — Вы же понимаете серьезность ситуации? Решается ваша судьба и лучше не мешать следствию.

— А вы понимаете, что я здесь только в силу моего хорошего отношения? Которое стремительно улетучивается.

— Вы угрожаете? Это вам на пользу не пойдет, — осуждающе покачал головой мужчина.

Мне же захотелось приложить его головой об стол. После разговора с Германом я отправился в сторону базы выяснять, куда подевались мои люди и действительно ли у них проблемы. Кое у кого они и правда были. Бориса, Павла и часть солдат отпустили. Командира я и встретил первым. Повезло отчасти, случайно наткнулся. Задав пару вопросов мужчине, узнал, что и правда, остальных держат не то, чтобы в тюрьме, но под замком. Накинув на себя невидимость, я отправился их искать и как раз попал на начало очередного допроса Марии.

— Она не угрожает, — скинул я невидимость, появляясь рядом с мужиком, — А вот я — угрожаю.

Для мужчины это было столь неожиданно, что он дернулся, рванул от меня и завалился вместе со стулом.

— Какого хера вы задержали моих людей? — навис я над ним, хватая за шкирку и ставя рывком на ноги, — К начальству, живо! И молись, чтобы у них нашлись объяснения! — прорычал я ему в лицо.

Дверь я вынес силой металла. Та со скрежет сорвалась с петель и врезалась в стену. Конвоиры, стоявшие по обе стороны, наставили оружие, которое рассыпалось у них в руках. Завыла сирена и солдаты стали сбегаться к этому месту. Я же вышвырнул мужика, ничуть не заботясь о его здоровье. Тот влетел в стену и разбил себе нос. Очки он ещё до этого потерял.

— Накинь броню и пойдем за мной, — сказал я Марии, — Совсем берега эти вояки попутали. Сильно прессовали?

— Они были вежливы, — чуть нервно ответила женщина.

— Тогда им повезло.

Выйдя из помещения, отправился по коридору наружу. У всех, кто наставлял на меня оружие, разрушал его и вмуровывал тела в землю. Только головы оставлял, чтоб дышали и не рыпались. Само здание я тоже разрушал, раскрывая перед нами проход.

Оказавшись на улице, попал под прицел сотен людей. Это они зря… Пули отскакивали от меня, рикошетили и попадали в своих же. Чтобы не допустить жертв, пришлось и дальше разрушать оружие, а солдат запихивать под землю. По мне открыли огонь турели и их тоже пришлось обезвредить. Разрушать до конца не стал. Я всё же хотел договориться, помня о словах Германа, а не поубивать здесь всех или оставить без обороны.

— А ну прекратить! — рявкнул выбежавший полковник.

Ему на это потребовалось всего-то две минуты. Две минуты и пара сотен солдат, которые сейчас грустили по шею под землёй.

— Прекратить, я сказал! — рявкнул он уже на меня, — Какого хрена ты творишь, придурок?!

— Это вы какого хрена моих людей задержали! — наорал я на него в ответ.

Полковник опешил. Неужто отвык от того, что с ним столь неуважительно разговаривают? Он набрал в рот воздуха, а потом замер. Оглядел побоище, постоял, почесал макушку и махнул мне рукой.

— Пойдем, — его голос звучал зло, — Только людей откопай сначала. А то не ровен час на нас нападут и поубивают нахер. Я просил усилить оборону! А не ослаблять! Малолетний придурок…

Последняя фраза прозвучала едва слышно, по ветер не преминул мне её подкинуть.

Пустив волну силы вокруг себя, высвободил людей. Дальше сами выкарабкаются. Стоило мне шагнуть в сторону полковника, как рядом открылся портал и оттуда выскочила группа искателей. Уровни в районе сорокового, но оружие явно из новой серии, что сделали на основе полученных от киборгов знаний. Я выставил щит, принимая на себя удар и ребята чуть не самоубились. Сработало отражение и снаряды полетели в них обратно. Хорошо, что они тоже щиты поставили. Идиоты…

— Хватить, мать вашу! Бардак! Идиоты! — орал полковник, озвучивая некоторые из моих мыслей.

* * *

— Ты! Тупой! Молокосос! Ходячая! Проблема! — орал полковник, когда мы уединились с ним в его кабинете. — Ты…

Тут он не смог вздохнуть и поэтому его пламенная речь остановилась. Дернувшись, он замер и, быстро бледнея, уставился мне в глаза.

— Успокоились? — спросил я его через минуту. Крепкий мужик. Не стал атаковать, не стал убегать или делать ещё какую-то глупость. Воздух я ему вернул. Вдохнул он медленно, с чувством, абсолютно без спешки. В моих глазах он прочитал, насколько мне легко его убить. Прочитал и сделал правильные выводы. Я надеюсь.

— Успокоился. Чаю?

Полковник прошёл к креслу и уселся в него, уставившись на потолок. Потянувшись к телефону, нажал на кнопку и заказ чаю. То, что я отрицательно покачал головой мужчина не заметил. Ладно, беру свои слова обратно. Не такой уж и кремень. Сколько-то времени на возвращение чувства равновесия ему потребовалось.

— Ты понимаешь, что наделал? — начал разговор полковник, когда рядовой, с трясущимися руками, принёс чай, чуть не расплескав его. — Ты подписал себе приговор. Хуже того, возможно ты его всем нам подписал.

— Ну, бывает, — пожал я плечами. — Может перейдем от устрашений к торгу?

— Знаешь, я тебя понимаю. Сила кружит голову. Как и молодость. Мне пришлось учиться себя заново контролировать, чтобы дел не наворотить.

— Очень приятна ваша сентиментальная открытость, — ответил я, сохраняя серьезность.

— Да в жопу сентиментальность! Сначала ты создаешь международный скандал, умотав трахаться! Ставишь под сомнение лояльность нашего единственного психика! В то время, когда у американцев он тоже есть! Творишь, что хочешь, не помогаешь, а потом нападаешь на военную базу! Да это предательство родины по всем фронтам!