Ветер в ивах

Крот усердно работал все утро. После долгой зимы он наводил в своем маленьком жилище первый весенний лоск. Вначале трудился с метлами, потом вытирал тряпками пыль, потом взбирался на лесенки, порожки, стулья со щеткой и ведром известки – и так до тех пор, пока глаза и горло не забились трухой, не стала болеть поясница и руки, а брызги известки не заляпали его черную шкурку. Весна тем временем наседала на пятки. Она прокралась даже в его глубокую нору, с досадой осмотрелась и распространила вокруг себя свое божественное недовольство. Крот на минуту остановился, затем швырнул щетку на пол и со словами: «Черт побери!», «Вот связался!» «Да провались-ка эта уборка!», поспешно выскочил из дома, не потрудившись даже надеть пальто. Его настойчиво манило наверх, и в замешательстве он взялся рыть крутой тоннель. Итак, он драл, скреб, скоблил, протискивался, снова скреб и скоблил, приговаривая под нос «Мы идем вверх! Мы идем вверх!», пока, наконец, ах! – рыльце его не выглянуло на солнечный свет, и он не оказался на теплой траве большого луга.

– Как это здорово! – сказал он сам себе. – Это гораздо интересней, чем моя побелка!

Яркие лучи запрыгали по его шерстке, нежный ветерок обласкал разгоряченное чело, а после уединенного подвального житья веселые птичьи голоса воспринялись им как неистовые крики. Вскочив на все четыре лапы, радуясь жизни и весне, простой, как она есть, без обязательной уборки, Крот решил продолжить свой путь через луг, но довольно скоро недоуменно застыл, упершись в высокую ограду.

– Стойте! – предупредил немолодой кролик, выглядывавший из бреши. – Шесть пенсов за право путешествовать по частной дороге!

Однако тут же был сбит с толку небрежной манерой Крота, который рысью помчал вдоль изгороди и, подзадоривая тех, кто в предчувствии скандала высунулся из норок, намекнул на известную приправу к крольчатине:

– Луковый соус! Луковый соус!

И скрылся из виду, не дождавшись достойного ответа. И, конечно же, едва он исчез, кролики разом стали упрекать друг друга: «Какой же ты, однако, недогадливый! Ну, почему ты промолчал?» «Почему бы не напомнить ему…» и далее, и далее, и как это всегда бывает в случаях с немалой задержкой…

Все вокруг было сверх меры для правды! Минуя заборы, он шагал по лугам, отыскивал шумливые птичьи дома и бутоны цветов с молодыми клейкими листьями. А вместо уколов совести, шептавшей: «побелка!», Крот испытывал бесконечное счастье, каким в толпе очень занятых горожан наделяется лишь бродячая собака. Поскольку счастье повалять дурака где близко от тех, кто погряз в работе.

Полагая, что достиг верха блаженства, Крот бесцельно свернул в сторону и замер на берегу многоводной речки. Он никогда не видел реку. Это лоснящееся пышнотелое существо, заражающее своим весельем и желанием в него броситься, а после дрожать от его свежести. Все вокруг него тряслось и трепетало: блики, вспышки, искры, плески, журчанье, пузыри и шорохи. Крот мгновенно был пленен и очарован. Забыв о том, что взрослые черпают удовольствие лишь в возбуждающих историях, он уселся на покатый склон и принялся слушать вереницу лучших в мире преданий, которые вышли из самых глубин земли и не достигли пока ненасытного далекого моря.

Взгляд его рассеянно скользнул по берегу напротив и случайно обнаружил темную дыру как раз на уровне водной кромки. Он вгляделся и стал размышлять о том, каким уютным могло бы стать это жилище даже при небольших стараниях. И тут в глубине норки что-то сверкнуло. Погасло и снова вспыхнуло. Звезда в таком неподходящем месте не допускалась. Но и для светляка мигалка была совсем не маленькой. Крот запутался было в догадках, когда блестящая точка в упор уставилась на него, мигнула и этим сразу же себя выдала. Это был глаз. Постепенно, будто рама у картины, обрисовалось и лицо.

Смуглое маленькое лицо с усами.

Круглое очень серьезное лицо с той самой искрой в глазах, которая и привлекла внимание.

Острые изящные уши, густые шелковистые волосы.

Водяной Крыс!

Насторожившиеся животные внимательно оглядывали друг друга.

– Добрый день, Крот! – сказал Водяной Крыс. /

– Добрый день, Крыс! – ответил ему Крот.

– Вам не хочется перебраться на мой берег? – гостеприимно предложил хозяин.

– Легко сказать, – раздраженно пробубнил Крот.

Он, как известно, был новичком на реке и абсолютно не знал прибрежной жизни.

Крыс нагнулся, отвязал веревку, потянул за нее, и не сказав ни слова, легко ступил в маленькую лодку, которую Крот поначалу не заметил. Лодочка снаружи была голубая. Внутри выкрашенная в белый цвет, она была пригодна как раз для двоих. Сердце у Крота от счастья екнуло.

А Крыс пересек реку. Затем протянул переднюю лапу, и Крот, ухватившись за нее, чрезвычайно осторожно шагнул через борт.

– Не бойтесь! – поддержал его Крыс. – Будьте спокойнее!

И вскоре, к своему удивлению и восторгу, Крот обнаружил себя сидящим на корме настоящей лодки.

– Что за чудесный день сегодня! – сказал он в то время, как Крыс оттолкнулся от берега и снова взялся за весла. – Знаете, а я никогда в своей жизни не плавал на лодке.

– Что-о? – от удивления Крыс позабыл закрыть рот. – Никогда в… вы никогда… бывает же такое! …чем же. позвольте вас спросить, чем вы вообще тогда в своей жизни занимались?

– А разве это так уж хорошо, что ничто другое не стоит внимания? – застенчиво поинтересовался Крот, хотя с тех самых пор, как он устроился на мягком сидении и с интересом обозревал подушки, весла, уключины и всякое другое оборудование, в душе он в этом не сомневался.

– Хорошо?! Да это единственное, что стоит жизни, – делая взмах и наклоняясь вперед, торжественно произнес Крыс. – Если вы хотите знать мое мнение, то по меньшей мере половина всех наших занятий, мой молодой друг, это – сущий пустяк по сравнению с простым катанием в лодке… простым катанием, – мечтательно продолжал он, – бесцельным болтанием…

– Смотрите вперед! – предупредил Крот.

Но было уже слишком поздно. Со всей скоростью лодка врезалась в берег. Мечтатель и заядлый гребец оказался на дне, его каблуки взметнулись кверху.

– …в лодке или с лодкой, – спокойно поднимаясь, с приятной улыбкой продолжал Крыс. – Внутри нее или за нею, это большого значения не имеет. В таком деле вообще ничто не имеет значения. Тут как раз и кроется вся прелесть. Допустим, вы вывалились из нее или не вывалились, пусть прибыли к месту своего назначения или еще куда, может статься вы и вообще никуда не прибыли – однако вы при деле, хотя особо ничем и не заняты. И когда вы достигли того, о чем я сказал, у вас всегда есть что-нибудь впереди, что еще надо бы сделать, и вы можете сделать это, если вам хочется, но еще лучше ничего не делать. Послушайте! Если вы и действительно сегодня свободны, можно ли допустить такую мысль, что мы вместе на лодке спустимся вниз по реке и весь день хорошенько погуляем?