Ветер в Камне
Шрифт:
Все начали одобрительно перешёптываться.
— И что? — снова спросил старик. — Выступить против него с тем жалким оружием, в которое можно превратить серпа и цепы?
— Ты забыл про лес, — почти с осуждением заметила женщина.
— Туда ведь нельзя войти! — не выдержал кто-то.
— Гастра недавно принесла целую ветвь жёлтых слив — лежала на её земле, как будто нарочно положили. Зейн нашёл столько кедровых шишек, что не смог утащить, ему помогли другие мальчишки. Гоббы пришли в лес убивать, но мы никогда не нарушали древний мир. Может, лес это понимает.
— Нечего ждать, что Ветер переменится! Или… — голос старика стал похож на рык бездомной собаки, — или повелитель так развлекается, вселяя в нас надежду? Нет, будем действовать по плану.
— Кто же тогда устроит праздник середины зимы? — спросила женщина.
— Кто? — рявкнул старик. — Они! Кто собрал урожай, тот и праздник проведёт! Как тебе такой ответ, а, Расмина? Мы все знаем кто!
— Им пришлось зарезать почти весь скот…
— Да уж, что-то мы не видели, чтобы их копчёное мясо забрали в башню! Все фрукты собрали — и тоже приберут в свои кладовые, не сомневайся! Пшеница не уродилась, верно, но урожай у них был. Пусть поделятся с соседями. Или их можно подвинуть и забрать все. Нам надо ещё многое обдумать!
И они разошлись.
16
ХОТЯ ЦИТАДЕЛЬ знаний была выстроена из древнего камня, а вокруг, в горах, завывал ветер, внутри, по крайней мере в самых используемых комнатах, сохранялось тепло, а еды как раз хватало, чтобы никто не отходил от стола голодным. Хотя это был уже не тот безмятежный оплот знаний и Света, каким его возвели бесчисленные столетия назад.
Маги Валариана утратили покой. Все, от младшего ученика до магистра, упорно вели поиски, хотя теперь уже в другом направлении.
Гиффорд похудел ещё больше. Одежды, когда-то подогнанные по фигуре, теперь вместили бы двух архивариусов. У него появилась привычка нервно дёргать правой рукой, словно листая страницы невидимой книги.
— Они выступают, — сообщил Фанкер. За прошедшие месяцы к магу вернулись повадки воина — не хватало только меча и кольчуги.
— Да, — ответил магистр Йост, в последнее время похожий на призрака.
Гиффорд поднял голову. Его глаза были затуманены слезами, он и не пытался смотреть кому-нибудь в лицо.
— Выбора нет, — скорбно прозвучал голос старого архивариуса. — Трижды он пытался открыть портал, а теперь решил держаться изначального плана, который прежде был всего лишь пустой прихотью. Видимо, понял, что Стирмир ответит только рождённому в Стирмире, и собирается заполучить помощника из местных.
— Но их будет двое, — поправила Эвори. — Говорю вам, братья и сёстры во Свете, если одного заберёт Эразм, второй должен расти свободным, а это значит — в лесу.
— Лес может не принять… — начал Гарвис, нервно ходивший из угла в угол.
— Художник, — улыбнулась Эвори, — не дай страху раскрасить будущее так, чтобы в нём не нашлось места лучу солнца! Мы, валарианцы, воспитывали наши таланты годами тренировок. Однако всегда есть те, кто рождается с силой, которую остальным приходится развивать с огромным трудом. Я говорю: время смерти длилось слишком долго. Зовущая Ветер сказала, что только люди способны защитить свою землю. Грядёт день, когда Эразм начнёт действовать, но и мы будем готовы. Мальчика нам не спасти, чёрный маг сплёл прочную паутину. Зато девочку ждёт дар луны.
И все равно глаза Гиффорда были полны слёз.
— Сестра, мы все знаем, что без помощи учителя талант развивается по-другому, нежели здесь. Что ты предлагаешь?
Дряхлая провидица не ответила, точнее, ответила вопросом на вопрос:
— Сны все ещё долетают до Стирмира?
— Я пытался… — отчаянно развёл руками архивариус.
— Он пытался!.. Мужчины мало в этом смыслят. Сестры, помогите мне.
Четыре фигуры в капюшонах придвинулись ближе.
— Когда придёт время, Гиффорд, ты сможешь посылать сны, ибо у тебя к этому дар. Но тебе потребуется помощь. Как я понимаю, бедняги из долины собираются праздновать середину зимы. Эразм не станет им мешать, потому что понимает: в праздник магия долины сильнее и он получит больше. Он хочет собрать всю силу, какую сможет, к тому же заговор рабов обернётся ему на пользу…
— Ты считаешь, что он нападёт на дан Фирта в день праздника? — спросил Фанкер. — Да, так он получит того несчастного, из которого намерен создать свою тень.
— Люди выступают через два дня, — вмешался Йост.
— Мы будем готовы сделать, что должно, — спокойно ответила Эвори. — И помните: оплаченное двумя жизнями будет рождено в Свете.
Маги договорились — и принялись ждать.
Ветер не нанёс снега, чтобы укрыть долину; земля промёрзла, и холод пробирал до костей. Однако сегодня многие бродили по опустошённой земле, не обращая внимания на мороз. Мужчины, женщины, дети — все несли дрова и корзины высушенной съедобной травы. Увы, ни у кого не было ни снопов, ни других былых символов стирмирского благополучия. Они принесли, что смогли.
Были тут и другие люди — мужчины и даже женщины, ожесточённые смертью близких до такой степени, что они лишились последней крупицы жалости. Эти шли к дану Фирта, чтобы совершить задуманное.
Они были вооружены — оружие им пришлось делать втайне от всех. Сейчас они не прятали его — гоббы не выносили холод и проводили дни вокруг костра во дворе башни. У тварей сегодня был свой пир. Те, что шли к ненавистному дану, насадили на вертел матёрого кабана, последнего в Стирмире. Его выследили — и он обеспечил их провизией на неделю.
Старейшина и Хараска стояли рядом. Они обводили собравшихся взглядом, не только стараясь убедиться, что данцы понимают, о чём будет сказано, но и чтобы ещё раз запомнить лицо каждого на случай, если тот не переживёт сегодняшний день.
Сулерна не смотрела на старших. Время Этеры, как подсчитали женщины, придёт через неделю, а у Сулерны ближе к вечеру уже начались схватки. Каждый раз она впивалась зубами в платок, пропитанный целебным отваром, но ощущение, будто её вот-вот разорвёт на части, с каждым часом усиливалось.