Ветер
Шрифт:
– А зачем Вы меня взяли?
– Вырвалось у меня.
Что-то промелькнуло в глазах Сэмюеля, где-то глубоко внутри, будто спрятанное за ширмой. Изобилие мыслей и чувств, сдерживаемый невидимой завесой. Мир - покрытый тайной.
Он встал со стула и приблизился ко мне. Он заглянул мне в глаза, словно ожидая услышать, увидеть что-то. Ответ на мой вопрос. Он аккуратно снял с моего плеча сумку, она упала на пол. Осторожно взял меня за руку, как бы спрашивая разрешения. Сэмюель повел меня в центр зала и оставил там. Потом направился к выключателям. Свет потух. Глаза быстро адаптировались. Прямо под окнами зала светилась вывеска комплекса, создавая полу-сумерки. Огни из окон в зданиях напротив, отбрасывали
Темнота окутала его как мантия. Тень, блуждающая по миру. Холодный, сильный, непостижимый. Он приблизился ко мне, положил мою руку себе на плечо. Его правая рука отправилась мне на талию, левая подняла мою свободную руку. Танец начался сам собой. Музыка быстро подчинила нас своей магией и открывая перед нами ворота в свой мир. Плавный, воздушный полет по залу в четких квадратах вальса. Мягкие, слаженные движения; механизм, работающий в унисон. Сэмюель оказался чутким партнером, малейший наклон головы и он уже движется в указанную сторону. Я не вижу его. Лишь изредка легкий намек на свет озаряет его лицо. Все вокруг замерло от нашего танца. Только мы, только танец, сейчас. Поворот, еще один. Шаг. Стоп. Наклон назад и подъем. Завершающий круг вальса. Остановка. Нет, это переход, в музыке, в танце. Его рука отпускает меня для поворота. Я замедляюсь и замираю. В темноте мы ищем глаза друг друга. А может, прислушиваемся к себе. Наши руки взаимно-протянуты навстречу и еще сплетены. Всё, вальсу больше здесь не место. Он подходит ближе. Остатки сознания стираются напрочь. Я здесь! Быстро запрокинув голову, я падаю вправо - он подхватил, влево - он снова подхватил. Я отталкиваю его, поворот в сторону, прыжок. Он ловит меня, будто всегда там стоял. Рукой он медленно запрокидывает меня назад, поддерживая за талию, и обведя полукруг поднимает. Два шага вперед, отпускает. Разворачивает спиной к себе, обхватывает плечи, поворачивает, пытаясь заглянуть в глаза. Ответь! Я поднимаю левую руку, он лозой следует за ней. Левая нога вторит руке - поднимается вверх и заворачивает за него. Он дает мне последовать за ней, сползая ему за спину. Мы стоим спина к спине. Руки вновь переплетаются, он наклоняется, опрокидывая меня на себя. Верь мне. Тело расслабляется и оседает. Разножка. Теперь разворот, мы снова лицом к лицу. Сюда. Поворот, в сетях его рук я спиной наклоняюсь к его ноге. Здесь. Резкий рывок, и я кружусь в другую сторону. С тобой. Он вновь оказывается рядом. Рука скользит по ключице. Дыши. Он быстро подхватывает меня, поднимает за талию и кружит. Музыка уже на исходе. Еще несколько движений и всё будет кончено. Сэмюель легко опускает меня на пол. Мы застываем, склонив головы, друг к другу.
Началась новая композиция. Он отступает, устремляясь, прочь. Сэмюель остановил музыку и быстро зажег свет в зале. Я зажмурилась, а может, просто не хочу смотреть на него сейчас.
– Не многие способны отдаваться танцу до конца. Уходить в него, точно потеряв сознание. Еще тяжелее прочувствовать каждое движение, каждый переход и смену картинки. Трудно рассказать что-то зрителю не прочувствовав это на себе.
– Он вздохнул.
– Не пытайся проанализировать. Просто доверься себе.
Глава 5
Ночью я с трудом заставила себя уснуть. Мысли бешеным круговоротом носились в моей голове, а о душевном покое я вообще молчу. Наутро легче не стало. Скорее наоборот.
'Как я попала на работу?!
– Не важно.
А! Мне и без того порой трудно сосредоточиться,
Что за дивный танец?! Как это получилось? Заиграла музыка, и мы, как по щелчку пальцев, выпали из привычного мира куда-то в глубину себя, в темноту. Я слышала его слова, хотя он молчал.
Или у меня медленно едет крыша.
Спокойно, всё хорошо. Я знаю, о чем он говорил: погрузиться в танец, сосредоточиться на восприятии музыки, наполнить каждое движение смыслом. Ясно. Это просто.
НО Я ЧУВСТВОВАЛА НЕ ЭТО!!! В смысле было что-то еще. Нет, не надо! Пожалуйста.
Я чувствовала его.
Ну вот. Зачем? Зачем? Зачем ты об этом думаешь?
Танец. Нет, дело не в нём.
Хватит! Замужней девушке не пристало думать о ком-то кроме её мужа. Если подумать: умей Никита танцевать - ощущения были бы те же.
Ага!'
Час, другой.
'От мебели сегодня больше пользы, чем от меня!'
Время обеда.
'Теперь можно не притворяться, что я занята делом. Лучше пойду поем'
Два часа. Три.
'Когда уже конец рабочего дня?! Кого из сотрудников я вообще сегодня видела?!'
Плюс один час к тем бессмысленным, что уже прошли.
– Привет!
– Лана возникла как из воздуха, и напугала меня.
– Ой, привет. Как дела?
– У меня появился шанс отвлечься.
– У меня хорошо, а ты, похоже, совсем заработалась.
– Внимательно изучая меня, сказала Лана.
'Ухахахаха!!!'
– Я три раза уже мимо тебя пробегала. Махала тебе. А ты как на стену смотришь и никакой реакции.
– Упрекнула она.
– Что новый проект?
– Угу.
– Положила голову на стол и жалобно посмотрела на неё.
– О! Работой тут и не пахнет.
– Она оглянулась и заговорщицки прошептала.
– Я такую пекарню нашла. Выпечка там умопомрачительная. Так что вставай, пошли чай пить.
Кексы, купленные Ланной, оказались фантастически вкусными. Я успела забыть свои несвязные мысли и взбодриться.
Лана никогда и никому не лезла в душу. Поэтому с ней было очень легко. Видя, что человеку плохо она не кидалась на него с расспросами, а отвлекала его болтовней о пустяках, смешными рассказами из жизни или еще чем-то. Не зная сути проблемы, она всегда поддерживала и ободряла, просто, чтобы помочь в трудную минуту.
– Ребенок - несносное чудо. Она кстати снова перекрасилась. Теперь рыженькая.
– Засмеялась Лана.
– Такой естественный приятный оттенок, мне больше нравиться.
– Сколько ей? Четырнадцать?
– Да, в этом году четырнадцать будет.
– Переходный возраст - красота. Поиски себя начинаются.
– Улыбнулась я.
– О! Не напоминай.
– Вздохнула Лана.
– Знаешь, как она собирается? Около часа наряжается, потом подходит к зеркалу, кривиться и всё с начала. Уже опаздывает, но я смотрю опять побежала в комнату. Вчера три раза переодевалась и это не предел.
– Модница.
– Засмеялась я, наконец, оставив тревожные мысли и переживания. Спасибо Лане.
На занятии в этот день всё было по-старому. Мистер А. в своем любимом обличье айсберга, Санта - замкнутая и необщительная, Наташа - услужливая подлиза.
'Похоже, ей полегчало. Или уже созрел новый план?!'
Представители мужской половины группы общались исключительно между собой, поэтому я даже по именам их не помнила. Поначалу такая позиция, кажется странной, но на деле является примером профессионализма. Цель занятий не в общении, поиске отношений или развлечений. Это работа над своим мастерством. Только танец, ничего лишнего.
Во всем этом царстве отрешенности и льда был только один лучик теплоты, что вечно сиял в глазах Ребекки. Для меня остается загадкой, как возможно сохранять такой мягкий, добрый нрав. Какой-то вымирающий вид людей.