Ветеран войны
Шрифт:
— Остановите их, — бормотал Дэвид Ангер, заливая слюной подбородок. — Не дайте им уйти! Да что же с вами такое? Трусы!
— Ну чего ты расшумелся, папаша, — добродушно тронул его за плечо какой-то солдат. — Они же никому не мешают.
Трость, подобранная Ангером с земли" просвистела в сантиметре от головы солдата.
— Трепло! — хрипло выкрикнул он. — Ну какой из тебя солдат? Старика прервал приступ тяжелого удушающего кашля он согнулся пополам, хватая ртом воздух.
— В наше время, — прохрипел он наконец, — мы обливали их ракетным топливом, вздергивали и поджигали.
Мутантов остановил выросший на их пути полицейский.
— А ну-ка, проваливайте отсюда, — угрожающе приказал он. — Вам здесь не место.
Замершие было беглецы торопливо направились к выходу, но полицейскому этого было мало; лениво подняв дубинку, он ударил марсианина поперек глаз. Ослепленный, согнувшийся от страшной боли, марсианин покатился в кусты.
— Вот это уже получше.
В задыхающемся голосе Дэвида Ангера появился намек на удовлетворение. — Мерзкий, грязный старикашка. — На него смотрело побелевшее от ужаса женское лицо. — Вот из-за таких, как ты, все и происходит.
— А ты кто такая? — взвизгнул Ангер. — Тебе что, вороны нравятся?
Толпа начала расходиться. Тяжело опираясь на трость, Ангер снова заковылял к выходу. С трудом передвигая ноги, он непрерывно бормотал какие-то угрозы и проклятия, отплевывался и сокрушенно тряс головой.
У дверей больницы старик все еще дрожал от ярости и возмущения.
— Чего надо? — грубо спросил он, подойдя к стоящему посреди приемного покоя столу. — Не понимаю, что у вас тут происходит. Сперва вы будите меня, как только я по-настоящему уснул в первый раз за время пребывания в этом вшивом городишке, и что я вижу потом? Двух утколапых, нагло разгуливающих по парку среди белого дня.
— С вами хочет побеседовать доктор Паттерсон, — терпеливо прервала его сестра.
– Триста первый кабинет. Проводите мистера Ангера в триста первый, — кивнула она роботу.
Старик мрачно побрел за роботом, шагающим точь-в-точь, как человек.
— А я-то думал, что все жестянки переколотили еще на Европе в восемьдесят восьмом. Ничего не понимаю, — сказал он роботу.
– Чем занимаются все эти пай-мальчики в военной форме? Шляются, понимаешь, развлекаются себе, хихикают и лапают девок, которым, видно, делать больше нечего, кроме как валяться на траве в чем мать родила. Нужно что-то делать…
— Сюда, пожалуйста, — сказал робот, открывая дверь кабинета.
Опираясь на свою алюминиевую трость и все еще горя возмущением, старик остановился перед столом врача. Вэйчел Паттерсон слегка привстал и кивнул головой;' врач и пациент смотрели друг на друга внимательными, оценивающими глазами — тощий, горбоносый, изуродованный в бою старый солдат и респектабельно одетый доктор: темные, начинающие редеть волосы аккуратно причесаны, добродушные глаза прикрыты очками в тяжелой черепаховой оправе. А рядом, с бесстрастным видом посторонней наблюдательницы, Ивлин Каттер — в ярких губах зажата сигарета, золотистые локоны откинуты назад.
— Я — доктор Паттерсон, а это — мисс Каттер. Садитесь, пожалуйста, мистер Ангер. — Паттерсон задумчиво взял одну из разложенных на столе мятых, грязных пленок, взвесил ее на ладони и вернул на место. — Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. Тут у нас возникли некоторые… неясности. Скорее всего -обычные канцелярские накладки, но давайте уж решим эти формальности…
Ангер осторожно присел на край стула.
— Сплошная бюрократия! Я здесь уже целую неделю, и каждый день здесь что-нибудь новенькое. Наверное, они считают, что мне следовало лечь на улице и сдохнуть.
— Согласно этим документам вы здесь уже восемь дней.
— Ну конечно же, восемь. Если так сказано в бумажках, значит, так оно и есть, — голос старика был полон сарказма.
— Вас приняли в госпиталь как ветерана войны. Все расходы по вашему лечению несет Директорат.
— Ну и что? — ощетинился Ангер. — Уж хотя бы это я заслужил, верно?
Привстав со стула, он ткнул в сторону Паттерсона корявым пальцем.
— Я в армии с шестнадцати лет. Всю свою жизнь я сражался за Землю. И сейчас был бы в армии, не уделай они меня почти насмерть во время этого подлого налета. — Он машинально провел рукой по своему страшному шраму. — Вот вы, смотрю, никогда, вроде, не служили. Странно, что вообще были такие места, где можно отсидеться. Никогда не думал. Ивлин Каттер и Паттерсон переглянулись.
— Сколько вам лет? — неожиданно спросила Ивлин.
— А что, разве в ваших бумажках не написано? — возмущенно прохрипел Ангер. — Восемьдесят девять.
— Год рождения?
— Посмотрите документы: две тысячи сто пятьдесят четвертый! Вы что, считать не умеете?
Паттерсон что-то отметил на одном из листков фольги. — А в каких частях вы служили?
Ангер окончательно вышел из себя.
— Б-третья, если только вы о такой когда-нибудь слышали. Глядя как тут у вас поставлено дело, я и сам начинаю уже сомневаться, а не приснилась ли мне эта война?
— Б-третья, — повторил Паттерсон. — И ваш стаж?
— Пятьдесят лет. А потом вышел в отставку. Я имею в виду — в первый раз. Мне было тогда шестьдесят шесть. Обычный возраст. Получил пенсию и клочок земли.
— И вас снова призвали?
— Ну конечно! Вы что, забыли, как Б-третья вернулась в строй, вся старая гвардия. Мы почти сумели их остановить тогда в последний раз. Вы в это время еще, наверное, пешком под стол ходили, но уж в учебниках-то об этом написано!
Сунув руку в карман, Ангер вытащил свой Хрустальный Диск первого класса и со стуком опустил его на стол.
— Его получили все, кто остался в живых. Все десять. Из тридцати тысяч.
Дрожащими непослушными пальцами он подцепил медаль и зажал ее в ладони.
— Меня тяжело ранило. Видите, какое у меня лицо? Обожгло, когда взорвался крейсер Натана Уэста. А потом два года провалялся в лазарете. Это было, когда они прорвали оборону Земли.
Жалкие старческие руки сжались в кулаки.
— Мы сидели и смотрели, как они превращают Землю в дымящуюся пустыню. Не осталось ничего — только пепел и шлак, миля за милей -одна смерть. Ни городов, ни деревень. Мы сидели и смотрели, а мимо неслись их снаряды с углеродными головками. Ну а потом, покончив с Землей, они взялись за нас, уцепившихся за Луну. С нами было покончено еще быстрее.