Ветра Пустоши. Книга 2. Новые враги
Шрифт:
Повисла гнетущая тишина, люди головы опустили, пригорюнились.
– Как бы там ни было, расклад такой. Мы все будем выполнять свою работу, столько, сколько будет нужно. Вокруг будет бой и стрельба, это нас касаться не должно – мы не занимаем ни одну из сторон. Пока мы на картах и работаем с парусами – мы мишень, вне картов мы безоружны и угрозы не представляем, помните это. Если верх одержат эти – нас не тронут, им еще назад идти, да и что с нас взять, с безоружных. Если верх одержат те – тронуть нас не должны, если мы в их сторону оружия не поднимем.
– Почему ты так в этом уверен, Лекс?
– Если то, что я о них слышал и смог узнать, правда, то так и будет. Мы соблюдаем нейтралитет в любом случае, нам нужно выжить, товарищей наших освободить и домой к семьям вернуться. Верьте мне!
– Что конкретно нам делать?
– Все
– Лекс, какая наша основная задача?
– Наша основная задача – выжить. До того, что там эти делить будут – нам дела нет, у нас свои товарищи в беде, нам им помочь нужно! Помним об этом, это главное – остальное, как получиться. Ну все, давайте отдыхать, нам завтра силы нужны будут.
––
Игер все так же продолжал стоять в одиночестве, глядя вдаль, провожая дневное светило на покой. Карторы, посовещавшись, начали расходиться, занимать места для отдыха. Что же ты задумал парень? Не так прост, ты оказался, как я думал. Думал, просчитал тебя, сломал, на свою сторону перетянул, а ты свою игру затеял. Как же это так получилось у нас? Вроде правильно все делали, за людей пеклись, врага общего бить собрались, а в итоге – союзников не оказалось. Впереди враг, сильный и расчетливый, рядом враг слабый еще, но уже умеющий ненавидеть и слабину нашу знающий. А друзья, а что друзья? Друг вон, дружбу презрев, использует всех ради своего блага. А я зачем здесь, если честно, если себе не врать? Люди, воины, дружба, честь – слов много, понятия правильные, только не ради них я сюда пришел, путь такой проделал – ради нее. Плевать мне на всё и на всех, кроме нее. Здесь мы с вожатым похожи – людей за собой ведем, женщинами и чувствами ведомые. Выходит они больше всего, вместе взятого, значить могут в жизни. А те, которые впереди нас ждут, они, за что насмерть стоять будут? Ради мести, ради правды, или тоже ради женщины одной единственной, особенной?
Темнота поглотила лагерь людей, сегодня будет темная ночь, луна еще спит, света звезд недостаточно, чтобы осветить мрак вокруг. Топлива для ночных костров в этой местности нет, внутри лагеря горит пара небольших костерков, вырывая у темноты крошечное пространство вокруг. Два островка надежды и частичка солнечного тепла, посреди океана враждебной тьмы.
– Прошу прощения, Воевода за вами послал, просит прибыть незамедлительно к головному карту.
Парнишка воин, молодой совсем – нашивка на зеленом фоне на рукаве, кто знает, переживет ли он завтрашний день, суждено ли ему будет сменить ее на красную. Еще совсем недавно Игер и сам был таким, на службу поступил – вроде недавно все это было, а уже столько лет прошло, мгновением одним пролетело. Теперь вот он и такие, как он их сменят.
Кивнул, за молодым воином последовал. Щелчок, резкий хлопок – в небо ушла осветительная ракета, зависла на парашюте в паре сотен метров над лагерем, освещая пространство под собой. Так они и будут всю ночь ракеты пускать – враг недалеко, нельзя себя дать врасплох застать, нельзя чтобы он незамеченным к лагерю подкрался. До головного карта дошли, здесь разместились основные силы каравана – своего Воеводу собою охранять. Здесь все, кто верен ему остался, и те, кого удалось уговорить идти биться за правое дело – сто пятьдесят семь воинов, из них больше половины такие же новички, как тот посыльный. А сколько воинов ждут их по ту сторону, хватит ли сил у Воеводы их одолеть? Были, конечно, и те, кто авторитет Воеводы отверг, приказу Совета подчинился, но таких командиров и воинов оказалось немного, в основном всё войско Атолла сейчас здесь. В городе осталась лишь малая часть воинов, немного полицмейстеров и наемники, перешедшие на сторону Совета.
Ситуация сложилась проигрышная, если до этого похода она была патовая, то сейчас Воевода в проигрыше в любом случае и все, кто его окружают и поддерживают тоже. Интересно, а понимают ли они это? При любом варианте, шансов у него уже нет. Если они завтра падут – это будет его легкий конец. Если победу одержат – возвращаться в город будет глупо. Совет за время их отсутствия авторитет укрепит, силы Воеводы в битве иссякнут, и дома его будет ждать камера в тюрьме, в лучшем случае. И то это при самом благоприятном стечении обстоятельств, после того как он воле Совета противиться надумал, такой вариант маловероятен, они не глупые и практичные люди и понимают, что врага лучше уничтожить сразу, пока он слаб. А что же будет с ним, с самим Игером? Что будет с Агатой, женой Воеводы, с Заирой, дочерью его, как с ними поступят – изгонят или тоже тюрьма? Если изгонят то куда идти? Со становиками отношения испорчены, те их не примут. К полуночникам тоже нельзя – после того, как они их людей насильно в бой погнали, даже вожатый, пацан сопливый, расправой ему угрожает. На восход, в Дикие Земли путь для них закрыт – там самый лютый и опасный враг, лучше уж тюрьма. По всему выходит – некуда им деваться, может на полдень к Демонам Пустоши податься?
– Хм, прошу прошения, но Воевода ждет, вы уж минут десять у порога просто стоите.
Голос со стороны из раздумий вырвал. Пора идти, стратегические планы на завтра строить. Штору палатки в сторону откинул, внутрь вошел. Внутри стол легкий походный, Воевода за ним сидит, рядом еще трое воинов в возрасте, седых.
– Проходи Игер, присаживайся, тебя только дожидаемся, времени мало, нужно решение принимать.
К столу подошел, на стул походный легкий, из парусины на трубках металлических натянутой, сел.
– Разведка наша не вернулась. Три человека, пропали, время вышло еще четыре часа назад. Сведений у нас нет никаких, кроме тех, что нам сам враг предоставил. Мы знаем только место, куда нас позвали, но что там конкретно нас ждет, численность врага, его вооружение и позиции нам неизвестны. У кого какие мысли будут?
Воевода замолчал, устало на спинку стула откинулся. Один из сидящих за столом воинов, взял слово.
– Я разговаривал с нашими караванерами и шеф-капитаном, который из Атолла, все в один голос говорят, что сюда караваны не ходят, места эти стороной обходить стараются. Здесь город большой под песками погребенный, местами сильный фон радиации, зыбучек вокруг много, крыши высотных зданий из песка торчат, осколков и фрагментов под колесами будет много. Раньше здесь банды любили промышлять, засады на караваны устраивали. Еще говорят, что вожатый опытный нужен и не один, а чтобы на каждый карт, учитывая, что нам будет предстоять делать, тут ветер знать нужно. А из опытных вожатых у нас только тот, который от полуночников пришел. Из своих – два неопытных, на этом все.
– Значит, враг все просчитал, и подготовился хорошо, а мы премся на него с открытым забралом, ничего о нем не зная?
Вставил другой седой человек.
– Времени готовиться уже нет, все время вышло, теперь нам только вперед идти нужно. По ходу сориентируемся.
Воеводу самого явно раздражала сложившаяся ситуация, он привык сам врагу свою волю диктовать и условия навязывать. То, что происходило сейчас, его явно выбивало из колеи. За последние четыре недели, которые прошли с момента похищения Заиры, он похудел, осунулся лицом и, казалось, постарел сразу на пять лет.
– Игер, почему ты молчишь, у тебя есть предложения, может что добавить можешь? У тебя же контакт с тем вожатым, что он говорит?
Воин обвел медленным взглядом каждого, сидящего за столом, в глазах каждого растерянность – они не уверены, в себе, в завтрашнем дне, они вообще не уверены в правильности своего выбора и принятом решении. У них нет шансов, они сами себя обрекли.
– Все, касательно этого места – правда. Вожатый Лекс на контакт не идет, обиду за своих людей держит, завтра помочь поможет, но советы давать не будет.