Ветры империи
Шрифт:
Он повел фарами по кругу, задумчиво насвистывая, и увидел огромный зал, наполовину затопленный и все же с несуразно высоким потолком. Исполинская лестница вела из воды к просторной площадке, на которой возвышались два неохватных гранитных столба. А дальше только цепочка ржавых скоб поднималась по вертикальной стене к балконам, втиснутым под самый потолок.
— А вы не верили,— торжествуя, воскликнул Олт.— Видите — к этим столбам привязывали жертву!..
— Жалко, сейчас ее нет,— откликнулся Горн.— Я бы охотно закусил.
Он устремил “плавунца” к лестнице и по широким ступеням вывел на площадку. Повозился, уравнивая давление, затем открыл колпак.
Первым, конечно, выбрался Олт, почему-то растирая себе грудь. Эрик подвел ладони под миниатюрные ягодицы Ю — она послушно, даже с охотой встала, последовала за стариком. И только поднявшись из кресла, Тигр ощутил, какой вокруг густой, тягучий воздух — даже в его легкие он проталкивался с трудом. Сколько же здесь атмосфер?.. Однако от богини Эрик не отстал ни на шаг.
— Смотрите, это же кладка! — уже вопил снаружи Олт, тыча пальцем в стену.— Тысячи, тысячи лет!..
Закашлявшись, он снова схватился за грудь.
— Ну что еще, Олт? — подходя, спросил Тигр.— Опять вы в претензии?
— Это уж слишком,— прохрипел старик.— Такие перепады только ограм нипочем.
— Все-таки вы зануда,— сказал Эрик.— Теперь вам воздуха много.
— А вы хоть понимаете, что это значит? — поинтересовался из кабины Горн.— Это помещение заперто наглухо, и воздух здесь сдавлен стопятидесятилоктевым слоем воды — видимо, с тех давних пор ее уровень в озере сильно поднялся.
— Что ж с того? — откликнулся Эрик.— Мы отыщем вход и откроем, если потребуется — взорвем…
— И взорвемся сами,— мрачно заключил исполин.— Кровь у нас закипит, понимаешь? Четыре готовых покойника — с ходу.
— Так отсидимся в машине.
— Тогда взорвется колпак — он-то рассчитан на давление снаружи.
Снова обежав глазами зал, Горн щелчком пальцев привлек внимание девушки и о чем-то с ней потолковал — с такой стремительностью, что Тигр едва различал движения кистей. Затем тоже спрыгнул на древние плиты и сказал:
— Ладно, прогуляюсь пока наверх — а вы возвращались бы лучше к машине.
Приблизившись к скобам, гигант стремительно побежал по ним к балкону, с гулом раздвигая тяжелый воздух. Восторженно Эрик проследил за напарником до самого верха, не отказал себе в таком удовольствии, потом развернулся к подопечным и снова удивился — теперь Олту, едва ли не обнюхивавшему свой замшелый столб.
— Здесь даже цепи сохранились! — ликующим хрипом возвестил старик.— Вы только представьте, как это могло выглядеть: трепещущая на привязи жертва, обольстительная и трогательно беспомощная, а на нее неумолимо наползает голодное чудище, завораживая страшным взглядом… — Прищуря глаз, Олт насмешливо посмотрел на Тигра.
— Свинство! — убежденно сказал Эрик.— А чем безобразнее поступок, тем старательней его приукрашивают: выбирали, видите ли, самых красивых,— да зачем, если зверь ценил их за вес?.. А вообще ему могли ведь скармливать и преступников — хотя и это бессмысленная жестокость.
— Жестокость — согласен, однако вовсе не бессмысленная,— возразил Олт.— Привораживая своих богов, огры учились копировать природу.
— Богов? — возмутился юноша.— Таких вот страшилищ?
— Боги древних огров были вполне конкретны — увы, Эрик, но ваши предки никогда на отличались фантазией и поклонялись тем, кого видели и кого боялись — хозяевам пучин, недр, гор… И даже много позже ограм потребовалась рядом Божественная, иначе они давно бы отреклись от богов, а затем разуверились бы даже в Духах!..
— Завидуете нашей практичности, Олт?
— Видите ли, мой юный недруг, практичность вовсе не в том, чтобы зарываться в землю по уши, а как раз в умении не терять ее из виду, даже высоко взлетев.
— И все же именно мы, огры, покорили всех!
— Вы, бедняги, выросли среди этих кошмаров,— грустно ответил старик,— и в конце концов стали походить на них сами. Конечно, многое здесь огры сумели скопировать, но опоздай вы с этим хоть на немного, соседи встретили бы вас куда более грозным оружием, и тогда вам пришлось бы остаться в этих горах навечно, разве нет?
— Не очень-то вы нас любите — а, Олт?
— Просто я объективен,— возразил старик.— Мне несложно быть таким, потому что у меня нет родной нации — я стою над сварой. И мне даже жаль огров, ибо я понимаю вас лучше, чем вы себя сами. Хранители оберегают вас от знаний, поскольку знания иногда рождают мысль. Вы ведь даже не знаете собственной истории!..
— К чему вам тогда власть, старина? — искренне удивился Тигр.— Если вас интересует совсем другое.
— Милый мой мальчик, мне же не оставили выбора!.. Как и многим другим. В этом дурацком, вывернутым наизнанку обществе заниматься наукой могут только спецы, да и то с большой оглядкой. Либо те же Хранители, но я-то не родился бесполым!.. Конечно, я не хотел разделять унижения первых и не мог примкнуть ко вторым — что мне оставалось? Только политическая карьера.
Внезапно Эрика дернули за локоть, и в изумлении он повернулся к Ю. Однако девушка уже указывала рукой в сторону, на покатую стенку бассейна, поверхность которой странно и жутко шевелилась. Секунду Тигр вглядывался и вдруг отпрянул, вырывая из кобуры лучемет: по каменному склону, сплошным потоком, из воды надвигались громадные членистоногие, угрожающе шевеля бледными клешнями,— сотни, тысячи их!.. В воздухе нарастало грозное потрескивание, словно горел лес.
Вскинув лучемет, Эрик полоснул по тварям молнией, обугливая первые ряды, затем схватил девушку за руку, кинулся к вездеходу. Сзади пыхтел и чертыхался Олт, стараясь не отстать.
— В воду, Эрик,— двигай в воду! — прогрохотал под сводами голос Горна.— Не жди меня!..
Вскинув голову, юноша увидел сыплющиеся с балкона короткие разряды. Сверху уже падали опаленные ошметки.
Подтолкнув вперед богиню, Эрик нырнул в “плавунец” и прыгнул к пульту. Старик уже карабкался следом, надсадно хрипя. Бросив ладони на клавиши, Эрик захлопнул колпак, кое-как заставил амфибию развернуться и проковылять по ступенькам вниз. Плюхнувшись в воду, она отпихнулась от лестницы, закачалась на поверхности. И сразу Тигр отодвинул руки от пульта, опасаясь ненароком вызвать погружение — и кто же тогда их сможет поднять?