Ветры Осени
Шрифт:
— Бич Божий вернулся.
Папа Римский поперхнулся, глаза полезли из орбит, а на лбу выступила испарина. Слуга вопросительно коснулся плеча, но понтифик отмахнулся и указал на дверь. Глухонемой поклонился и торопливо удалился.
— Ты уверен?
— Да, один из моих птенцов его видел на подходе к Риму.
— Так почему не убил?!
— Ваше Святейшество, — с явной насмешкой сказал Пустынник, — в своём уме? Бич убивал гвозденосцев и напитанных кровью Бога лучших мечников. Что ему сможет сделать один слабый вампир? Птенец поступил
— Что предлагаешь делать? — Спросил Себастьян, прикусывая ноготь большого пальца.
— Выжидать. Бича не было почти двадцать лет и такое объявление… может быть простой случайностью.
— А вдруг он знает о Нём? Ведь не просто так явился!
Вампир издал звук похожий на смешок, но с присвистом.
— Так даже лучше или вы довольны действиями этого… мессии?
Рим встретил Орландо и Кармен стойким амбре вываренной мочи от квартала дубильщиков. Полуденное солнце, несмотря на холодный ветер, прогревает воздух и усиливает смрад. Девушка зажала носик двумя пальцами и зарылась в сено, зыркая из кучи на мечника.
Орландо поморщился, но не более. Потянул вожжи, направляя коня в сторону от запахов. Дома на окраине построены как попало, часто с перекосами. Улицы полны народу, спешащего и горластого. Телегу оббежала стайка чумазых ребятишек, скрылась за обгрызаным временем зданием общественной бани.
Уличный проповедник с безумным взглядом осенил Орландо святым знамением. Загорланил молитву, вскинул руки к небу и мелко затрясся. Парень проводил его взглядом, направил коня к широкому зданию, на крыше которого красуются вилы с насаженной копной сена. За низкой, скорее декоративной, оградой красуется статуя из грязного мрамора, выбеленная солнцем, как кость в пустыне.
У подножия стоят банки с цветастой краской. Тощий мужчина старательно красит кистью «юбку из ремней» статуи. Орландо остановил коня и крикнул художнику:
— Эй, ты чего это делаешь?
— А что, не видно? — Огрызнулся мужчина, нанося очередной слой краски. — Крашу.
— Но… зачем?
Художник тяжело вздохнул, повернулся, закатывая глаза и всплеснул рукой с кистью. Капли краски полетели во все стороны, попали на кого-то из прохожих. Тот забурчал, но торопясь скрылся в людском потоке.
— Что значит, зачем?! Я реставрирую! Возвращаю исконный вид!
— Но… разве она не была такой изначально?
— Нет! Скульпторы Рима делали их из расчёта на покраску!
— Но… разве она вот так… не красивее? — Пробормотал Орландо, разглядывая точёный мраморный профиль неизвестного воителя.
Художник открыл рот для возмущённого выдоха, поперхнулся и оглянулся на статую. Хмыкнул, отошёл на пару шагов, и замер, поочерёдно склоняя голову к плечам.
— Хм… а ведь действительно… в чистом мраморе есть нечто благородное. Но я всё равно её покрашу.
— Почему? Она ведь станет в разы хуже! — Воскликнул Орландо.
— Мне заплатили
— Эм… спасибо, наверное.
— Хотите заработать пару монет, просто постояв в одной позе?
— Не очень.
— Я хочу сделать статую Алариха! — С апломбом заявил художник, будто не слыша отказа. — А ваши черты так похожи на его описание! Я вам заплачу две серебряные монеты!
Орландо покачал головой и тронул поводья. Конь послушно тронулся с места, заводя телегу во двор постоялого двора.
Глава 33
Постоялый двор пахнет кашей и кислым пивом. В центре помещения на полу вылизывается пёстрая кошка с ободранным ухом, а из-под стола на неё косится собака. Хозяин, тощий мужичок с тонкими плечами и одним глазом, подметает дальнюю сторону. Завидев посетителей тяжело вздохнул и поплёлся за стойку. На половине пути махнул рукой и прогнусавил:
— Чего вам? Комнату на час, вина?
— Комнату на две недели, самую чистую. — Ответил Орландо, щелчком бросая на стойку золотую монету.
Хозяин выпучил глаза на жёлтый кругляш, ударившийся о доски, сглотнул и хлопнул по нему ладонью. Лицо растянулось в широченной улыбке.
— Эт да… эт мы сейчас!
Прижимая монету к солнечному сплетению, забежал на кухню. Орландо и Кармен опустились за столик в вычищенном углу, слушая, как хозяин на кого-то кричит. Вскоре из кухни выметнуло троих работников с полными вёдрами. Косясь на посетителей, взметнулись по лестнице, на втором этаже загремело. Кто-то заругался.
Вскоре к столику подсеменил хозяин с подносом, поставил перед гостями глубокие тарелки с тушеными бобами и мясом. Орландо потянул носом горячий пар и довольно цокнул языком. Потянулся за деревянной ложкой.
Кармен взглянула на прибор с недоумением, как рыцарь на глиняный меч. Перевела взгляд на спутника, что черпает ложкой и швыряет в рот странную еду, при этом щурясь, как кот на мартовском солнце.
— Что такое? — С набитым ртом спросил Орландо.
Лицо парня раскраснелось, а на лбу выступили бисеринки пота. Хозяин не скупился на специи. Девушка подняла ложку двумя пальцами на уровень глаз и осторожно коснулась ногтем.
— Она… деревянная!
— Ну да, из глины как-то сложно делать ложки. Хотя я пользовался такой… из запечённой, но она быстро сломалась.
— Она не серебряная, а деревянная. — Повторила Кармен, широко распахнув глаза и будто не слыша Орландо. — Деревянная…
— Ты есть будешь?
— Я не голодна.
— Отлично!
Орландо торопливо подвинул тарелку и перевалил содержимое. А когда закончил, осоловело откинулся на спинку стула, сцепив ладони на заметно вздувшемся животе. Ухнул и пробормотал, глядя в потолок: