Ветры Запада. Книга 2
Шрифт:
— Хорошо, господин Кеннер, мы немедленно всё выясним и доложим вам, — заявил старший, при этом не торопясь никуда звонить и явно дожидаясь моего ухода.
Я кивнул и вышел из проходной. Крохотный скверик рядом с проходной сиял чистотой — если мне скажут, что дважды в день его подметают и моют с мылом скамейки, меня это совершенно не удивит.
Ждать пришлось минут десять — похоже, я переполошил всю верхушку Ренских. Наконец, из проходной выскочил старший охраны и торопливо двинулся ко мне. Я с любопытством ожидал, что он мне сообщит.
— Господин Кеннер, сейчас сюда подойдёт
Госпожа Ханна? Если я её и встречал, то её мне точно не представляли. Ну что же, посмотрим, как она решит все вопросы.
— Благодарю вас, — я кивнул охраннику, и тот с ясно различимым чувством облегчения торопливо удалился. Наконец-то сумел меня сплавить на кого-то другого, бедняга.
Ещё через десять минут в дальнем конце аллеи показалась высокая женщина, которая решительно направилась ко мне. Похоже, это есть та самая загадочная Ханна.
— Госпожа Ханна? — спросил я вставая и кланяясь. — Меня зовут Кеннер Арди.
— Я знаю, кто вы, — кивнула она. — Пойдёмте, я провожу вас.
Куда она меня проводит, интересно? Спрашивать я не стал. Вместо этого я искоса посмотрел на неё, стараясь делать это незаметно. Черты лица резковаты, но что-то знакомое в ней всё же прослеживается.
— Скажите, госпожа Ханна, — решил полюбопытствовать я, — а мы с вами, случаем, не родственники?
— Не такие уж и дальние, — усмехнулась она. — Я двоюродная сестра Ольги и Стефы.
— По линии Кеннера?
— Да уж не по линии Арди, — саркастически хмыкнула она. — Я внучка Кеннера от Златы.
— А Эльма с Нельмой кем вам приходятся?
— Они мои внучки, — она посмотрела на меня. — Мне удивительно слышать, господин Кеннер, что вы настолько не знаете своих родственников. Совсем не интересуетесь?
— Почему же не интересуюсь? Интересуюсь. Но вы ведь наверняка знакомы с историей нашей семьи. После изгнания моя мать совершенно не желала разговаривать о Ренских, эта тема у нас никогда не поднималась. О том, что у меня есть бабка Ольга Ренская, я узнал довольно поздно, и по сути, совершенно случайно.
Ханна заметно смутилась. Да, такое вот неожиданное открытие, что, оказывается, здесь и сами Ренские немного виноваты.
— Но сейчас-то такого нет, — попыталась оправдаться она.
— Тем не менее ни в какие архивы меня по-прежнему не пускают, и вообще никакой информации не дают. Прямо не отказывают, просто мои вопросы всегда оказываются немного не вовремя. Я не смог даже добиться, чтобы мне показали портреты моих предков. Как выглядели мои прапрадед и прапрабабка я узнал только тогда, когда вы поставили их статуи у входа.
Она смущённо молчала, и я решил её добить окончательно:
— Скорее всего, дело в том, что изгнание отсекает все родственные связи. Формально мы вообще не родственники, и я полагаю, что Ренские до сих пор не могут решить, кем же мы вам в конечном итоге приходимся. Предположу, что вы остановились на том, что мы просто дружественная семья, а чужих людей, пусть и из дружественной семьи, в семейные архивы не пускают.
— Вы даже не представляете, насколько неправы, — со вздохом сказала она. — Вы сейчас сами убедитесь, что вы для
Я не сразу понял, про какую историю она говорит, а потом вспомнил — Стефа говорила, что была какая-то безобразная драка, после которой Эльму в наказание сослали в Рифейск на место Анны, которая вернулась в Новгород.
— Ваши старшие просто не сразу поняли, что благодаря контактам с карлами Рифейск вдруг стал очень перспективным направлением, а вовсе не ссылкой, — пояснил я. — А потом стало поздно что-то менять, так что Эльма, можно сказать, случайно вытянула счастливый билет. Если сама не оплошает, то сможет добиться многого. Но моей заслуги в этом никакой нет — она бы и без меня очень быстро осознала перспективы. Кстати, как у неё дела на новом месте?
— Всё так, — кивнула Ханна. — Однако наша семья тем не менее вам благодарна. Про дела у неё говорить пока рановато, но первые признаки действительно обнадёживают.
Дальше мы шли молча. Вошли в главное здание, где располагался кабинет Ольги, но не стали подниматься по главной лестнице, а свернули в боковой коридор, где сразу за следующим поворотом обнаружился пост охраны за мощной решёткой, перегораживающей коридор. И пост совсем не декоративный — охранники внимательно рассмотрели наши лица, прежде чем открыть решётку и пропустить нас. Затем последовал длинный коридор с несколькими поворотами. и я заметил в стенах несколько щелей, не очень успешно замаскированных лепниной и подозрительно похожих на амбразуры. Я сразу же догадался, куда мы идём, а после того как мы прошли ещё один пост охраны и вышли к лифту, догадка превратилась в уверенность.
Лифт пошёл, конечно же, вниз — кому, как не Ренским, устраивать себе подземную норку? Да и норка у них наверняка не одна — я даже не удивлюсь, если мне скажут, что у них есть подземный ход до самого поместья, и они ездят в дальнее подземелье по какой-нибудь подземной узкоколейке.
Спускаясь в закрытом лифте, невозможно оценить глубину, но ехали мы достаточно долго, так что можно уверенно сказать, что подземелье расположено очень глубоко. Думаю, достаточно взорвать лифтовую шахту, и оно станет совершенно неприступным. У старших Ренских, очевидно, безопасность стоит на первом месте — детская травма войны родов так просто не прошла.
Наконец, лифт остановился, и перед нами открылся большой зал с дверями в каждой стене. Если не считать отсутствия окон, помещение было похоже на гостиную в богатом доме — хорошая мебель, неплохие картины на стенах, большой пушистый ковёр на полу. Мы двинулись направо — за ореховой дверью находился широкий коридор с несколькими дверями. Я думал, что наш путь закончится за какой-то из них, но Ханна двинулась дальше. Шли мы достаточно долго, и я с удивлением осознал, что подземный комплекс гораздо больше, чем я представлял и, скорее всего, в самом деле выходит за пределы имения Ренских.