Ветвящееся время. История, которой не было
Шрифт:
Отношения с Германией после завершения войны и раздела мира, можно назвать умеренно прохладными и прагматическими.
Периодически на официальных встречах и годовщинах произносятся речи о совместной борьбе с «гнилыми западными демократиями», бывшие союзники славят друг друга, провозглашая здравицы в честь вождей; многие улицы советских городов названы именами германских политиков и военачальников.
На груди у многих офицеров и генералов РККА рядом с советскими наградами – германские Железные и Рыцарские кресты.
Одновременно, обе стороны с подозрением
В рейхе наверняка частенько слышатся разговоры, что Германия «неправильно выбрала союзника», что в сороковом следовало поискать компромисс с Англией и Францией, на почве совместной «борьбы с большевизмом». Но на политику они влияют очень мало – по объективным причинам, о которых говорилось выше.
Само собой, ничего подобного ООН не возникает, да и возникнуть, по определению, не может. Вместо нее, в первые послевоенные годы окончательно оформляются два противостоящих друг другу военно-политических сообщества, хотя и основанные на совершенно противоположных принципах, нежели в нашей истории.
В один блок входит прежде всего США, руководящие им, Канада, власть в которой осуществляет британский королевский дом, и большая часть стран Латинской Америки. Он, кстати, вполне мог бы получить название – Организация Объединенных Наций, или, что вероятнее, какое-нибудь Атлантическое Содружество.
Основой второго являются четыре страны «Оси» – Германия, Италия, Японская империя и Советский Союз.
Вместе с ними в этой организации могли бы участвовать германские сателлиты на Европейском континенте, формально нейтральные Испания и Португалия, а также Финляндия, Турция и Египет. Также к ней примыкают Индия, Иран (если он бы уцелел) и Афганистан.
Кроме всего прочего, можно с уверенностью утверждать, что в описываемом мире научно-технический прогресс далеко не достиг бы нынешних высот.
Прямого военного противостояния двух блоков нет – оно просто невозможно, поскольку потенциальные противники разделены океанами.
Значит, отсутствует большинство технологий «двойного назначения», имевшие свои источником совершенствование вооружений сухопутных войск и авиации. Уровень самих этих систем на конец ХХ века сопоставим самое большее – с уровнем начала – середины 70х г.г. его.
Ракетно-ядерное оружие есть у обеих сторон, и совершенствовать его с какого-то момента нет смысла – все равно в случае его применения обе стороны ждет «гарантированное уничтожение» или, в лучшем случае «неприемлемый ущерб». По этой же причине уже с начала пятидесятых отсутствует реальное противостояние между странами «Оси» – лучше довольствоваться тем, что имеешь, нежели рисковать потерять все.
Кроме того, низкий темп прогресса имеет еще одну причину – отсутствует конкуренция на мировом рынке: он поделен между блоками и империями на закрытые сегменты.
Так, самодостаточными «мирами-империями», по терминологии Ф. Броделя, ( (в противоположность «миру-экономике») (39,59)являются монополистические экономики Германии и Японии, управляемые – одна группкой высших промышленников, связанных с руководством НСДАП, а другая – такими же олигархическими группировками «дзайбацу». Эти страны, как и СССР, и даже во многом, Италия, производят практически все необходимое для себя внутри своих границ.
Японская экономика ныне – самая отсталая среди стран «Оси», со множеством феодальных пережитков. Нет ничего похожего на взлет высочайших технологий, бывший в нашей истории.
Для экономики Германии просто нет стимулов развития – за счет систематического ограбления порабощенных европейских стран и африканских колоний, там поддерживается достаточно высокий уровень потребления. О том – каково состояние хозяйства в этих странах, управляемых наместниками рейха, думается, подробно говорить не нужно.
Но и экономика США, господствующая на всем Американском континенте, также избавлена от какой бы то ни было конкуренции, что не способствует прогрессу.
Аэрокосмическая отрасль, одна из передовых в нашем мире, своего рода, «локомотив прогресса», несравненно менее развита.
Нет широкомасштабных связей Европы с Америкой, всемирного туризма – значит, нет никакой необходимости создавать реактивные и сверхзвуковые лайнеры, подобные «Боингам», «Конкордам» или «Ту».
Да и ракетная техника существенно менее совершенна.
Для того, чтобы достичь Америки, Германии достаточно ракет средней дальности.
СССР, конечно, разрабатывает стратегические межконтинентальные ракеты, имея в виду американскую угрозу. Вслед за ним это делают США и Япония. Но образцы эти более примитивны, нежели те, что были созданы у нас в 70-80 годы – опять же потому, что в более совершенных их видах просто нет необходимости.
Также значительно менее развита космонавтика – ведь и она является, во многом, детищем противостояния Востока и Запада.
Нет необходимости в большом количестве спутников связи – крайне редко возникает необходимость быстрой связи между Европой и Америкой, между Америкой и Азией. И это не говоря об отсутствии в описываемом мире современных телекомпаний, с их всемирной сетью информации, превратившей земной шар в, своего рода, «мировую деревню» (само собой разумеется, нет и ничего похожего на Интернет). Единственное исключение – СССР с его огромными просторами, протянувшимися как раз в меридиональном направлении с запада на восток, и держащий первенство в мире по числу спутников.
Скорее всего, человек вышел бы в космическое пространство куда позже (возможно, то были бы 70-80 г.г), и весьма вероятно, он был бы американцем.
Правда, Вернер фон Браун вскоре после войны робко высказывает идеи о запуске космических кораблей с людьми на борту, но прагматически мыслящее руководство Германии ставит его на место – не следует увлекаться утопическими проектами.
Практически отсутствует культурный и научный обмен между странами противостоящих военных блоков, и вообще контакты между ними минимальны. Так же, впрочем, не слишком развиты контакты и между евроазиатскими союзниками.