Вейн
Шрифт:
Грин сверился с компасом и двинулся напрямик через березовую рощу. Там, где проходил вейн, с листьев облетали капли. Юрка старался держаться проторенной тропы, но все равно ветровка быстро намокла, и стало зябко.
– Дан узнает, на каких условиях состоится обмен, и по факту что-нибудь придумаем, – уверенно пообещал Грин.
– Хотите Хельгу вытащить и амулет заныкать? А если не получится?
– Потише, голоса далеко слышно.
– Нет, вы скажите, что важнее: Хельга или ну… пятьдесят тысяч йоров? Которые ласты склеят
– Юра…
– Алекс, черт возьми, я не просто так спрашиваю! Мой отец… – он сжал губы, не договорив.
Грин первым влез под упавшее дерево, затрещали ветки.
– Осторожнее тут. Знаешь, умом я понимаю, что нужно вернуть амулет жрице. Но, так сказать, сердцем… Страшнее там, где реальная опасность для конкретного человека. А не абстрактная для народа.
– Значит, Хельга? – глядя вейну в спину, уточнил Юрка.
Грин обернулся.
– Если не будет шанса переиграть ареров, я отдам амулет йорам.
Сказал, как отрезал: раз – и нет Хельги. Вот так и Зеленцов. Что ему Даша, что ему он, Юрка?
– Конечно, это же круче, разом кучу народа спасти! На фиг поштучно размениваться?
– Ну и характер у тебя!
– Какой есть. Меня устраивает.
Юрка потер глаза. Под веки точно песок насыпали, смотреть на восходящее солнце больно. А оно все сильнее подъедало туман, зачищая небо до прозрачного голубого цвета. Кажется, на сегодня дождь отменяется.
– Ладно, хрен с ними, йорами, давайте про Егора. С чего начнем? – спросил Юрка.
– С того, что отдохнем. Пойдем в город после полудня.
– Нет. Сейчас.
– Ты спишь на ходу.
– Пока мы дрыхнуть будем, Егора повесят!
– Если полезем очертя голову, убьют нас.
– Сдрейфили, да?
– Послушай, – раздраженно сказал Грин, видно, Юрка его все-таки достал. – Ты же разумный парень, так чего задираешься? Я хочу спасти Егора не меньше твоего. Он сын моего друга. Но если я сунусь на рожон и меня пристрелят, никому от этого лучше не станет. У нас есть только одна возможность, и нужно все хорошенько просчитать.
Юрка скрипнул зубами.
– Егору, между прочим, осталось шесть дней, – напомнил он. – А без этого – пять!
– Вот именно. Поэтому прекрати ныть. Будем думать конструктивно.
– Я – ною? – Юрка задохнулся от возмущения.
Черт возьми! Он нашел узел, он заставил в него поверить, а эти взрослые только и знают, что отговаривать и спорить. Вейны, блин, по особым поручениям! Процедил, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик:
– Я предлагал конкретный вариант, с велосипедом.
– Тебя подстрелят раньше, чем ты заберешься в кузов. Да и хорошо бы тянуть Егора вдвоем, узел слабый. Один может не справиться.
– Это вы так думаете.
– Угу. И я опытнее, не так ли?
Ну, все!
– Да идите вы со своим опытом! – заорал Юрка. – Конечно, че, блин, подвиги не совершать, когда смотрят! В газетах напишут, медаль дадут. А скольких вы втихушку бросили, вон как с Хельгой? И с Егором! Может, вы из него мученика решили сделать, а? Во благо победы. Из искры возгорится пламя! Подумаешь, пацан. А тут целый народ. Вы же все выбираете то, что больше. Все! И тех, дома, вы тоже бросили! Смотрите теперь в чужие окошки, завидуйте!
У Грина вспухли желваки на скулах.
– Замолчи!
– А с какой стати? Я имею право так говорить! Папаша мой… Тоже мне, вейны! К черту!
В горле заскребло – вот уж некстати! Юрка круто развернулся и бросился в лес.
– Куда?! – крикнул Грин. – Стой!
Хлестнула по лицу ветка, затрещали кусты. Налево? Нет, вперед, через бурелом. Кроссовки заскользили по хвое. Врубился с размаху в стену из молодых сосенок. Земля круто оборвалась под ногами, и Юрка скатился в овраг. Поскуливая от боли, схватился за разбитый локоть.
– …а-а-рка! – донеслось еле слышно. Кажется, вейн побежал в другую сторону.
Тьфу ты, вот дерьмо! Устроил истерику, как девчонка. Грину теперь хоть на глаза не показывайся.
«Речной попрыгунчик» когда-то ходил по Ранне вниз, до Старых холмов, но вот уже лет пять как встал на прикол у Южной пристани. Его перестроили в ресторанчик, завели «специальную речную кухню» и обрядили персонал в тельняшки и полотняные штаны. Туристам нравилось, по вечерам все столики оказывались занятыми. Но сейчас, ранним утром, палуба пустовала. Ветер трепал края скатертей и флажки, развешанные на вантах.
Сходни закачались под ногами. Стоило Дану подняться, как подскочил «матросик», слишком чистенький для настоящего.
– Господин желает позавтракать?
Вышколенный, даже глазом не моргнул на мятую рубаху и арбалет за спиной.
– Сегодня у нас флотская яичница с ветчиной и помидорами. Паштет. Свежие булочки…
– Неси все, – перебил Дан, выбирая место поближе к борту.
На поручень села чайка, посмотрела на пустой стол и укоризненно крикнула. В утренней дымке едва проглядывался противоположный берег. Белое здание Торгового присутствия растворилось в тумане, и только кораблик на шпиле поблескивал, отражая восходящее солнце.
Появился официант, расставил тарелки с хлебом и зеленью.
– Яичница уже жарится. Что-нибудь еще?
– Хозяин на месте? Передай ему, что пришел Дан Уфф.
– Сию минуту.
«Матросик» умчался, суетливо подергивая узкой спиной.
На палубу поднялась молодая парочка в сопровождении хмурой тетки. Уселись неподалеку от Дана. Говорила больше девица, тетка изредка вставляла замечания, после которых парень горестно восклицал:
– Но, мама, вы же вчера не хотели!..
«Теща», – подумал Дан и неожиданно для себя посочувствовал молодому человеку.