«Вейзмир» или, Боже мой!

Янаки Сергей

Рот (Гражданину). Товарищ, у нас все готово.

Явление четвёртое

Рот свистит в свисток. Из дома выходят жильцы. Они строятся в шеренгу. Дина покрашена в блондинку. У Якова на плече висит сумка.

Рабинович (Якову). Вы с вещами?

Яков. Я… с сувенирами.

Рот (жильцам). Отставить разговорчики в строю. (Гражданину). Для торжественной демонстрации жильцы дома построены. По порядку рассчитайсь.

Рабинович. Первый!

Яков. Второй! В смысле – первый. Я же русский.

Вайзман. Третий!

Дина. Четвертая. Между прочим, культурные нации дам пропускают вперёд.

Рот. Смирно!

Жильцы дома стоят в струнку. Муза садится к столу и смотрит на все ошалелыми глазами.

Гражданин. Вольно. Можно оправиться. Но далеко не расходиться.

Все расходятся. Гражданин выбегает со двора.

Явление пятое

Вайзман. Вы не забыли, Рабинович? Сегодня вы татарин.

Рабинович. Только русский человек может позволить себе такую бестактность.

Вайзман. Да, мы русские такие. Что мы скажем своему брату по вере, никогда не проговоримся еврею.

Муза (Вайзману). Кто татарин? Соломон?

Вайзман. Кто же ещё!

Муза (Вайзману). Вы что уже с утра начали пить?

Вайзман. Это после обеда пьют. А мы - русские с утра только похмеляемся.

Муза (Якову). С каких пор Вайзман вдруг русским стал?

Яков. Как культурный молдаванин я лучше воздержусь от высказываний против доминирующей национальности.

Муза. Молдаванин? Яша вы в своём уме? Диночка…

Дина. Я плохо говорить по-русски. Мы – эстонцы…

Муза подходит к Рабиновичу. Протягивает к нему руки.

Муза (причитая). «Вейзмир!». Соломон…

Соломон. Нет бога, кроме Аллаха. Милостивого и милосердного.

Муза. Одесса что, таки стала Меккой? Караул…

Явление шестое

Во двор входит Иностранец в сопровождении Гражданина. Жильцы строятся в шеренгу.

Гражданин (Иностранцу). А это наш обычный советский двор и его прописанные жильцы.

Иностранец (всем). Очень приятно. Я – Майкл. (Нескладно кланяется головой.)

Гражданин (Иностранцу). Разрешите вам представить это… (смотрит в записную книжку).

Рабинович. Что значит это?

Гражданин (Иностранцу). …Это… Соломон Гершевич Рабинович. (Гражданин подводит Иностранца к Вайзману.) Лев Абрамович Вайзман.

Иностранец. Какие интересные имена: Соломон, Абрам.

Гражданин. Ничего особенного. А это Яков Ой…страх. Впрочем, какая разница. У нас в Советском Союзе не принято общаться по именам и фамилиям.

Иностранец. А как же вы обращаетесь друг к другу?

Гражданин. Просто. По-соседски. Эй, говорим мы, украинец, например. Одолжи щепотку соли.

Рот (делает шаг из строя). Именно, так! Мы обращаемся строго по национальности.

Иностранец. В Америке это могло бы выглядеть, как унижение национально достоинства.

Соломон. Ну, что вы. Какие обиды? Нам не только своим, но и чужим соли не жалко. Заявляю вам это со всей ответственностью, как крымский татарин.

Яков. И я как стопроцентный молдаванин никогда не чувствовал к себе никакой национальной неприязни. Улавливаете, молдаванин живёт на Молдаванке. По-вашему - чикагец из Чикаго.

Иностранец. О, этот город у нас в Америке считается бандитским.

Яков. Это, смотря с чем сравнивать. Уверен, что один наш «Привоз» даст фору всем вашим мафиози вместе взятым.

Гражданин за спиной Иностранца угрожает Якову кулаком. Яков держит сумку на весу. Расстёгивает её.

Яков. Не хотите ли наших русских сувениров?

Яков достаёт из сумки матрёшку. Протягивает иностранцу.

Иностранец. Почему бы и нет?

Иностранец достаёт бумажник из джинсов. Демонстрирует конвертируемую валюту.

Иностранец. Сколько?

Гражданин (Якову, демонстративно всеми пальцами на руках). Десять лет.

Иностранец (Гражданину). Вы хотели сказать десять долларов?

Гражданин (Иностранцу). Товарищ Ойстрах решил просто подарить вам этот сувенир. Безвозмездно! (Якову.) Ведь так?!

Яков трясущейся рукой протягивает Иностранцу матрёшку. Но не отдаёт.