«Вейзмир» или, Боже мой!

Янаки Сергей

Яков. А забирайте. Не жалко. Это же Вайзмана матрёшка. Не моя.

Иностранец. Спасибо.

Иностранец берет матрёшку и дальше знакомится с шеренгой жильцов.

Яков (тихо, отчитывается перед Гражданином). Просто я и Майкл друг друга не правильно поняли. Я подумал, что он свою майку решил поменять на сувенир. А иностранец рассудил, что я матрёшку продаю. Ой, как нехорошо получилось.

Гражданин. Так это Вайзман вас снабжает дефицитом.

Вайзман (тихо, встревает в разговор). Не правда! У меня ни то, что дефицита, даже родственников заграницей никогда не было. И на оккупированной территории тоже!

Иностранец оказывает знаки внимания Дине. Целует ручку.

Дина (Иностранцу). Как жаль, что вы не эстонец.

Иностранец. Почему?

Дина. Нам эстонкам только на эстонцах разрешается выходить замуж.

Иностранец. А мне говорили, что в СССР национализма нет.

Гражданин (услужливо, Иностранцу). Вы не совсем правильно поняли, нашу Диночку. Она хотела сказать, что эстонки, особенно,… которые без мозгов, стесняются выходить замуж за представителей другой национальности. Языковая проблема...

Иностранец. Проблема? У вас в Советском Союзе?

Рот (Иностранцу). В нашей стране проблем нет, и не может быть! Русский язык – служит связующим звеном в деле межнационального общения.

Вайзман. Да! Все на нас. На русских.

Иностранец подходит к столу, за которым сидит Муза Рабинович.

Иностранец (Музе). А вы кто?

Муза. Я – Муза.

Иностранец. Это что, ещё одна национальность?

Гражданин. Нет, что вы. Она…она...

Соломон. …Цыганка. (Пауза.)

Муза. А почему бы и нет?! Тем более, когда муж не пойми кто. Думаю, что и мне придётся принять ислам.

Иностранец (оглядываясь на Гражданина). А меня проинформировали…

Гражданин. … ТАСС правильно вас проинформировал. Мы все - атеисты. Как один!

Вайзман. (поёт). Очи черные, очи жгучие…

Вайзман подхватывает Музу со скамьи. Уверенно ведёт в танце. Кружит.

Вайзман (поёт). Очи страстные и… безбожные.

Муза (Иностранцу). Только настоящие русские могут так галантно ухаживать за женщиной цыганской национальности.

Соломон не находит себе места. Покашливает. Ревнует.

Гражданин (Иностранцу). Может, двор желаете осмотреть?

Иностранец. А это возможно?

Гражданин. У нас секретов от друзей нет.

Яков (Иностранцу). Очень рекомендую вам осмотреть наш клозет и колонку.

Иностранец. Клозет? Я не понимаю.

Соломон. По-вашему, это будет… монетный двор.

Иностранец. А колонка – это бензоколонка? У вас что, есть общий бизнес?

Соломон. У нас все есть.

Иностранец. И секс?

Дина. Вам же сказали мужчина – все!

Иностранец, Гражданин и Рот осматривают двор. Мила и Вайзман по-прежнему танцуют.

Муза (Вайзману). Обними меня покрепче, шовинист! В твоих руках я просто таю.

Рабинович (Музе). Пока ты вся растаешь, этого русского радикулит хватит.

Муза (Рабиновичу). Не ваше дело, татарин. В своём гареме командуйте. А мы – цыганки любим свободно.

Яков (Вайзману). А вот вам и третий тезис: формирование общественных отношений. Монумент «Рабочий и колхозница» в горячке трудовых отношений. Хотя, лучше сказать цыганка и русский в любовном угаре.

Рабинович. О, Аллах! Дай мне силы…

Муза (Рабиновичу). Хорошенько его попроси. Может он действительно даст тебе хоть немного мужской силы. (Вайзману). Жаль, что я поняла это только сейчас. Я рождена для сцены. Для… вас!

Муза и Вайзман не танцуют. Иностранец, Рот и Гражданин возвращаются.

Иностранец (с восхищением). У вас туалет и вода – все общее!

Муза. Что вода?.. У нас даже жены коллективные.

Иностранец. Серьёзно?

Рот. Не в том возрасте, чтобы шутить.

Иностранец (тяжело вздыхая). Хорошо у вас в СССР. У нас все по-другому.

Рот (Иностранцу). Не прибедняйтесь. У вас в Америке то же, наверное, хорошо. Черных же, по-прежнему на улицах бьют.

Иностранец. Жаль, что пожелание моих родителей, мне так и не удастся исполнить.

Гражданин. Что за желание?

Иностранец. Когда-то в этом дворе жила и моя семья. И вокруг жило много евреев.

Гражданин. А зачем вам евреи?

Иностранец. Я должен был обнять хоть кого-то из них. Но, к сожалению, они все вымерли.

Гражданин. То есть, как вымерли! А… я. «Вейзмир!».