Везде СВОи
Шрифт:
– Завтра дашь машину? В Церковь съезжу
– Конечно, с тобой доеду…
Ошибка.
Так случилось, что конец января- начало февраля, был я не на фронте. Да, за ленточкой, но мотался по разным подразделениям, сидел под арестом (возможно, напишу когда-нибудь про это, но, вероятно, когда статью про дискредитацию армии отменят), а потом попал на учебный полигон. Новые обучающиеся – Шторм Z. Как мне сказали перед отправкой: " Под арестом посидел, значит общий язык с зэками быстро найдешь". И нашел. Хорошие мужики, с абсолютно нулевым опытом, но старанием,
В самый разгар обучения, на третий день, звонок из роты – собирайся, машина за тобой выехала, через четыре часа уходишь на задачу. Из огня да в полымя. Саха, мой напарник, в больнице ( контузия от близкого танкового разрыва, а потом арест и поездки по зонам, вместо лечения, здоровья не добавили). Москва, мой основной напарник, с которым год бок о бок, так же болеет. Поэтому на выход идем с Мазаем. Ну, или как его многие называют, – Дед Мазай. Бодрячок, возрастом 62 года, по крайней мере, по паспорту. Еще в Афгане поснайперить успел, хотя, по-моему, он и на Чудском озере успел с немцами пободаться. Тоже болеет, но выбора особо нет. Да и я, после всех моих поездок и проживания на полигоне, практически, под открытым февральским небом, не чувствую бодрости духа.
В три утра выдвигаемся. От "нуля" Километров семь пешком, как раз перед самым рассветом должны будем заскочить на ферму перед Победой. А утром начнется ее штурм и будем прикрывать пацанов. Перед выходом успели поспать пару-тройку часов, и уже хлеб. Хоть как-то отдохнули. Обещали, что идем на сутки, но не верим в это. На пол пути начинают летать птицы ( беспилотники), одна за другой, практически, сменяя друг друга.
Остановился, присел, втянулся в пончо, надеясь, что не заметили ее глаза твоего движения. Слушаешь, раздастся щелчок над головой, – значит, летит в тебя граната, либо вог, – есть секунда, чтоб отскочить в сторону. Вог особо и не страшен, сколько их уже шлепалось, даже возле ног, – проносило, да и граната, было дело, пару раз упав не сработала, повезло, уберег Господь. Либо миномет рядом ухнет, значит, пора сваливать, петляя, как заяц. Первый пристрелочный не твой, а вот любой последующий имеет все шансы твоим последним стать. Не по тропе уже бежишь, она пристреляна, а забегая в поля, понимая, что, скорее всего, заминировали их немцы перед отходом, но и выбор у тебя не велик. Но нет, отлетела, не определила тебя как человека. Еще двадцать шагов. Снова звук подлетающей птички. И по новой все. Эдакая увлекательная игра, у кого нервы крепче.
Шаг за шагом, приближаемся к точке. Сегодня со вторым батальоном работаем, их штурм прикрываем. С ноября, наверно, с ними не работали. Запрашивают, надо ли наш заход скорректировать. Отказываемся. Любое лишнее слово в эфире аукнуться может. Есть у них наши позывные. Находили уже блокноты во взятых блиндажах, а в них себя, с надписью – снайпер. Вот так выйдешь в эфир, попросишь подсветить вход – а немцы и рады будут встретить тебя кассетами, да минометами. Нет уж, спасибо, сами как-нибудь. Давно для себя решил, что все заходы и выходы без связи с теми, кто на точках сидит, лучше,как дойду, – голосом скоординируемся.
Перед фермой поле, метров в шестьсот шириной, вот его придется преодолевать в открытую, помимо птичек, еще и из домов немцы нас могут увидеть. А перед полем посадка, точнее то, что от нее осталось, в ней окоп. Вот туда дойдем, пересидим, перед финальным рывком, отдохнем. К окопу две тропы ведет. Выбираем самую длинную, крюк в километр, но по ней никто не ходит, а это увеличивает наши шансы. Пока идем по тропе к окопу, видим, как параллельно нам, по короткой дороге, идет еще одна группа, штурмовики. Впалили их, раз кассеты накрыли, тут же другой, миномет ударил. Рассыпаются парни, откатываются, снова выходят, вновь кассетами по ним сыпят. Ускоряемся и мы, надо в окоп заскочить раньше штурмов, иначе попадем под кассеты, которыми их накрывают.
Спустя пятнадцать минут, спрыгиваем в окоп, находим щель, забиваемся в нее, тут же и штурмы запрыгивают, бегают по окопу, ищут, где укрыться. Новый хлопок над головой, снова кассеты бьют вокруг. Маленькие разрывы, как от вога, но в огромном количестве и по большой площади. Осколки у таких кассет – мелкие иголки. Говорят, вроде, алюминиевые. Проникают глубоко в тело и достать их проблематично, а попадая в тело, алюминий начинает окисляться и приводит это к самым неприятным последствиям. Раз пять накрыли и смолкли, понимают, что нам надо дальше продвигаться, ждут, когда вылезать начнем.
Шестьсот метров, по голому полю, которое только вчера взяли, финишный рывок, а сил уже нет. Да и штурмы рядом сидят. Мы с Мазаем то можем проскочить, если повезет, но немцы штурмовиков ждут, выслеживают любое движение, благодаря этому, и мы под их контролем. Ждем. Надеюсь на чуйку, может, и в этот раз не подведет, выловит момент, когда проскользнем. "Всем приготовиться, через пятнадцать минут выдвигаемся! "– командир штурмовиков обозначился.
– Мазай, пора! Надо до их выхода уже на ферме быть.
– Думаешь успеем?
– А у нас выбора нет. Их много, они по-любому впалятся, начнут их засыпать и мы под раздачу попадем. После них выходить – птички не пустят. А сейчас птички их ищут, мы сможем выскользнуть. Да и рассветет максимум через пол часа, нас даже с Победы увидеть смогут.
– Согласен. Давай первый, я за тобой.
Практически бежим по полю. Спотыкаясь о траву, о леску от ПТУРов, о полы пончо, но тихо над головой, выскользнули. Триста метров остается. Двести. Там ферма, крыша над головой должна быть, схоронимся где-нибудь. Сто. За спиной шум. Оборачиваюсь – не стали штурмы пятнадцать минут ждать, увидели, что мы проскочили и за нами пошли. Буквально тут же хлопок за спиной, снова по ним кассета. Из последних сил ускоряемся. Тридцать метров. Хлопок над фермой – выпасли нас. Ударили прямо по ферме, на опережение по нам. И еще один хлопок за спиной.
–Давай!!! – Мазай подгоняет.
Мне б его энергию, когда возраст перевалит за шестой десяток…
Залетаем на ферму – от крыши максимум треть осталась. Выкрикиваю командира опорника, обозначились. Ныряю к нему в комнатку, снова хлопок над фермой и разрывы от кассет впереди. Просчитались немцы, думали мы дальше продвигаться будем, вот туда и сыпанули.
Конец ознакомительного фрагмента.