Везунчик из Пекла или в поисках золотой жемчужины

Шатров Дмитрий

— Я думал все уже, — несколько сумбурно прервал Халк получасовое молчание, — эта дура своей хлеборезкой щелкает, вижу, что попадаю, а ей хоть бы хрен. И лента на исходе, а что делать не знаю. Капец.

— Я тоже чуть руль не согнул, — улыбнулся в ответ Ракшас, — чего мне только стоило рядом с «Кайманом» держаться… Интересно, как такое выросло. Птица ведь, как ни крути.

— Я раньше интересовался немного. Книжки почитывал, журналы там. Ну, за природу. Про животных всяких, птиц. Интересно мне было, — откровенно смущаясь, начал мускулистый здоровяк, — так вот. Страусы они ведь не только растительную пищу едят. Они насекомых,

ящериц-лягушек тоже употребляют, за милую душу, причем. Грызунов даже ловят. А молодые особи, так вообще только на животной пище сидят. Это и сыграло, наверное. Какой-нибудь птенец подросший переродился и вперед. Ему тут красота. Еды полно и вся внутри забора, деваться то ей не куда. Ну и поднялся по шкале серьезно. А потом, скорее всего, еще и округу подъел. Сам видел, особо не побегаешь от такого. Вот тебе и готовый элитник за минимально возможное время.

— Бррр… — передернуло Ракшаса. Свежи еще воспоминания от недавнего приключения, — мы за сотню шли, а он догнал легко. Сколько же он развивает, интересно просто.

— Страус нормальный до семидесяти может бегать, так пишут, по крайней мере, — снова блеснул знаниями Халк, — а такое, я даже представить боюсь. А клюв видел? Такими кусачками арматуру двадцать четвертую перекусить можно. Причем всю пачку сразу.

— Сопка справа. С березняком на склоне. Туда двигай, — в разгоревшийся обмен впечатлениями влез Седой, — пожуем и передохнем немного.

Война войной, а обед — по расписанию. Незыблемая армейская мудрость. Две полосы проделанной среди лугового разнотравья свежей колеи протянулись от дороги к лесу. Машины заехали в поросший кустарником околок. Двигатели затихли, позволяя расслышать шелест листвы и потрескивание остывающей выхлопной системы. Броневик слился камуфлированными боками с зеленью подлеска. Блестящий пикап замаскировали срубленными молодыми деревцами. Кирпичи из найденного на поляне старого кострища, куда же без него, сложили рядком, устраивая основание под нехитрые устройства разогревателей. Вскрытые пакеты рационов устроились на открытом борту пикапа. Таблетки сухого горючего выдали бездымные язычки пламени, начиная немудреный процесс полевой готовки.

— На этот раз нормальные рационы попались, — Халк доел гречневую кашу с мясом и принялся перемешивать овощное рагу с говяжьими фрикадельками, — в прошлый раз такое подсунули, что жрать невозможно было.

— Ну, тут не угадаешь, — философски заявил Баламут, с видимым удовольствием намазывая клубничный джем на пластину армейского хлебца. В эмалированной кружке забулькала крупными пузырями вода. Баламут кинул в кипяток чайный пакетик, побултыхал его, после чего, обжигая губы, отхлебнул, — а вот чай всегда говенный. Всегда.

— Даже и не поспоришь, — все заулыбались.

Четверо мужчин наслаждались минутами безмятежного спокойствия, казалось, позабыв про окружающую действительность. Лесная поляна во всевозможных оттенках зелени, освежающий ветерок разносит духмяный запах полевых цветов и успокаивающие звуки непотревоженной природы. Загородный пикник, да и только. Удобная раскладная мебель, да красивая корзина с цветными салфетками и картина была бы полной. Но, увы. Вместо них стоит составленное в пирамиду автоматическое оружие.

— Может эту страхолюду на форда примотаем? На капот, — неугомонный механик выставил на общее обозрение голову твари. Он уже успел выпотрошить споровый мешок и был обуреваем жаждой деятельности.

— Тьфу,

Баламут, чтоб тебя! Едим же еще, — ругнулся Халк, дольше всех растягивающий удовольствие от приема пищи, — выкини ее к чертовой матери, а лучше прикопай.

— Идея хорошая, но нет, — рассудительно поддержал здоровяка командир, — ни к чему людям знать в какие места мы ездим и что добываем. Не будем народ в искушение вводить.

— Что там было? — полюбопытствовал Ракшас, имея в виду содержимое спорового мешка.

— Нормуль, — уродливый череп полетел в выкопанную заблаговременно яму для мусора, и Баламут передал Седому пакет с добычей, — три жемчужины черных, споранов около сотни, гороха два десятка, ну и янтаря немного. Не самая продвинутая элитка оказалась.

— От продвинутой не ушли бы. Факт. Я с подобным впервые сталкиваюсь, хоть и повидал всякого, — Седой взвесил пакет в руке, — Повезло нам несказанно, чего уж и говорить. Даже штаны не перепачкали.

— Так сжалось все, что можно, от такого кошмара, — неуклюже отшутился Баламут, — меня так трясло потом, что в люк не с первого раза попал.

— Хорошо, теперь к нашим делам, — командир перевел разговор на серьезную тему, — разобрался я с записями этими, пока ехали. Понял, что к чему. Не все до деталей, но самую суть уловил. Если короче, то речь идет ни много ни мало о золотой жемчужине. Жемчужина Бога, как ее еще называют.

Ракшас с изумлением наблюдал за товарищами, замершими с открытыми ртами. Он смог понять, что разговор зашел о чем-то из ряда вон выходящем, но без подробностей и аналогий. Новичок он еще здесь, что тут скажешь. Не проникся пока. Поэтому, когда Седой перевел на него вопросительный взгляд, парень вскинул руки и замотал головой. Мол, продолжай, не надо объяснять, сам, по ходу разберусь. И так понятно, что штука, капец какая непростая.

— Умники институтские каким-то образом сформировали теорию образования золотого жемчуга. Там сам черт ногу сломит, это я уже самостоятельные обобщения сделал. В учет берется расположение соседних кластеров, их размеры, содержимое, скорость перезагрузки и так далее, много параметров. К этому привязали закономерность появления носителей подобного жемчуга. Кроме того, вероятностную статистику наличия всяческих трофеев умудрились расписать, — продолжил свою речь командир, — экспедиция, которую нашел Ракшас, была далеко не единственная. Эти ребята просто первыми смогли подтвердить выкладки научников.

— Короче, — Седой выдержал паузу, обвел тяжелым взглядом своих бойцов, — тема крайне серьезная и мы влипли в нее по самое не хочу. Отпрыгнуть не получится, при любых раскладах. Даже если вернем информацию институтским, в живых нас никто оставлять не будет. Конкурентов и лишних носителей информации тут не потерпят. Единственный вариант — это дойти до самого финиша. Шансы выжить при этом тоже не великие, но хотя бы есть за что бороться.

— Поэтому, слушайте вводную, — перешел к инструктажу командир, — первоначальный маршрут меняем. Слишком много людей знают, куда мы хотели направиться. Да и гопники эти в Перевалке не просто так зацепились. По рации не болтаем. Ведем себя осторожно, язык на привязи держим. Баламут, тебя особенно касается. Я стаб один знаю, туда поедем. Там закупимся всем необходимым и попытаемся возможные хвосты сбросить. Далековато, правда, ну да делать нечего. Времени у нас на все про все два месяца максимум. А теперь собираемся и в путь.