Везунчик. Дилогия
Шрифт:
Это осознание позволило мне выйти из оцепенения. Пока остальные завороженно наблюдали за ритуалом, я с новыми силами приняться рвать зубами веревку. Но это продолжалось недолго. Вскоре стражники рядом с клеткой вновь сосредоточили внимание на пленниках, и мне пришлось оставить свои попытки. К этому времени от тела на алтаре остались только кожа да кости, которые больше не испускали никакого свечения. Подчиняясь приказу мага, парочка в балахонах сноровисто распутала ремни и сбросила останки первой жертвы с алтаря, а из клетки уже доставали новую.
Антон рядом со мной незатейливо выругался. Похоже, до него наконец дошло, что жить нам осталось не больше получаса. А если
— Ник, если мы отсюда не слиняем, нас замочат! — крикнул он мне в лицо.
— Заткнись! — шепотом приказал ему я, наблюдая за второй жертвой. — От твоего крика ничего не изменится.
Мужик отчаянно сопротивлялся и всеми силами пытался вырваться из рук стражников, но у него ничего не получалось. Извивающегося пленника подтащили к черной плите, сорвали рубаху (кстати, тоже интересный вопрос — а зачем вообще было одевать пленников?) и крепко привязали ремнями. Затем все вернулись на исходные, а маг с мизерикордией запел.
Я снова начал грызть веревку, стараясь не поддаваться его голосу, который, казалось, проникал в самую душу, заставляя ее трепетать от восхищения. Когда же я справился с несколькими волокнами своих пут, оказавшихся крепче земной лески, услышал слабый шепот. Кто-то из узников, вероятно, Арх, раздавал команды остальным. Он был скрыт от меня телами пленников, поэтому я не мог предположить, что собирается предпринять воин, но приготовился всеми силами поддержать его начинание.
У заговорщиков ничего не вышло. Как только второе высушенное тело сбросили с алтаря, а из клетки начали извлекать новую жертву, пленники с отчаянием бросились на стражей, стремясь вырваться на свободу. Вот только дверца была слишком маленькой, от веревки никто освободиться не успел, поэтому люди в балахонах спокойно дождались, пока выскочит один, а остальных, не прилагая особых усилий, затолкали обратно. Ритуал продолжился, только теперь стражники не глядели на черный камень, а во все глаза уставились на узников, сразу тыкая копьями и саблями, как только кто-нибудь из них пытался развязаться.
Мысленно поблагодарив Арха за великолепную подлянку, я оставил в покое веревку. Ведь избавление от нее еще не давало мне шанс на побег. Жертв из клетки вытаскивали трое, под неусыпным контролем двух магов, поэтому даже свободными руками сделать ничего нельзя. Но у алтаря путы на руках разрезают. Вот тогда можно попытаться выхватить кинжал из-за пояса ближайшего охранника, и если не освободиться, то хотя бы утащить нескольких гадов за собой на тот свет.
Третью жертву выдоили так же оперативно, как и предыдущих. Четвертой оказался паренек, который вообще не сопротивлялся. Он сам брел к алтарю, и даже не дернулся, когда его привязывали. Только всхлипнул, когда острый кинжал вошел в его грудь. Следующим был один из приятелей Арха. Он точно так же понуро шел к черной плите, но, когда люди в балахонах разрезали веревки на его руках, нагло использовал мою задумку. Он внезапно вырвался, но не стал хватать оружие, а просто оттолкнул стоявших рядом охранников и метнулся прочь.
Его забег окончился неудачно, поскольку бежал воин по прямой, надеясь как можно быстрее покинуть освещенное место, и молодому магу не составило труда попасть ему в спину светящимся шариком. Приятель Арха рухнул на землю, пропахав ее своим носом, и забился в конвульсиях, а довольного собой мага принялся отчитывать проводивший ритуал старик. Что-то ему не понравилось в его действиях. Либо то, что в результате пленник оказался без сознания, либо магичить при жертвоприношении категорически запрещалась. Хрен его знает, но довольная ухмылка мага тут же сменилась
Уж не знаю, показалось мне или нет, но в этот раз светящейся дымки из тела вытекло значительно меньше. Дальше пошел сам Арх, который сначала попытался пнуть стражей, а потом внезапно дернулся и обмяк в их руках. Когда с его бесчувственного тела сорвали рубаху, я увидел, что из плеча течет кровь. Видимо, воин так сильно рванулся, что заработал себе открытый перелом. Я даже задумался, зачем он это сделал — так сильно хотел сбежать, что забыл о травме, или же намеренно ушел в забытье, чтобы не видеть лица мучителей в последний миг своей жизни?
Жертвы ложились на алтарь одна за другой. Конвейер, мать бы его! Оставшиеся в живых пленники реагировали на происходящее по-разному. Некоторые что-то кричали, возможно, оскорбляя сектантов, некоторые рыдали, парочка смирилась с неизбежным. Антон все порывался что-то сделать. Вспомнив мои действия, принялся грызть веревку, но заработал только укол в ногу от человека в балахоне. После этого он принялся умолять меня что-нибудь предпринять, угрожал жестокой расправой. Видимо, у парня снесло крышу. Когда же маг всадил кинжал в грудь последней женщине, Антон попытался меня избить, но быстро угомонился и упал, так как получил жестокий удар между ног. Больше миндальничать я с ним не собирался.
Возможно, именно это истеричное поведение собрата-землянина заставляло меня держать себя в руках до последнего. Хоть понимал, что надежды не оставалось, но продолжал внимательно наблюдать за людьми в балахонах, пытаясь найти в их действиях ошибки, которые могли дать мне шанс. Шанс на жизнь. Но его почти не было, и единственное, что мне оставалось — это поступить так, как приятель Арха, то есть сыграть на резкой смене поведения. Может, у меня это получится немного лучше.
Когда из клетки вытаскивали бомжа, Антон попытался накинуться на стражников, но не смог нанести им ни одного удара. Еще бы! Это ведь не лохи-прохожие, которые драться не умеют, а воины, прошедшие серьезный отбор и закаленные суровой жизнью в этом мире, где если не ты, то тебя. Получив рукояткой сабли по зубам, парень зарыдал, а когда дошла его очередь, всю дорогу к алтарю, не переставая, причитал, что не хочет умирать. На черном камне он так дико извивался, что маг, опасаясь, как бы жертва не порвала ремни, немного сократил свою песню.
Удар кинжала прервал жизнь незадачливого «попаданца». Из его тела начала струиться светящаяся дымка, которая оказалась куда насыщеннее, чем в предыдущих случаях. Я смотрел на нее и внезапно отметил, что из той ямки, куда один из магов положил нечто блестящее, также исходит свечение. Это могло означать, что энергия жертв не впитывалась черной глыбой. Алтарь только являлся своеобразным проводником или катализатором процесса, а на самом деле сила убитых людей концентрировалась в хитром амулете, который принесли с собой маги.
Так что же выходит, мы для них всего лишь батарейки? Своей энергией жизни заряжаем их магическую дрянь? Но тогда получается, что силы для открывания прохода в другой мир необходимо намного меньше, чем дает человеческое тело? Довольно хитрая арифметика, однако сразу напрашивается вопрос — а какого рожна сектанты запирают в тюрьмах своих соотечественников? Ведь куда проще запускать такие смерчи и вытаскивать иномирян, которых затем гнать под нож. Только в данный момент все это совсем неважно. И мне нисколько не поможет знание о том, почему маги не открывают межмировые проходы каждые сутки. Сейчас мне может помочь только чудо. Чудо и совсем немножечко везения.