Везунчики
Шрифт:
– Как только приедем в Данилово, я посмотрю у себя в шкафах, – уточнив у доктора размер обуви, пообещал Еремеев. – Нового, извините, не обещаю, всё ношеное.
– А пока, Дианочка, мы будем носить вас на руках, если не возражаете, – как бы между прочим произнёс Руденко.
Докторша слегка порозовела щёчками, стрельнув глазками в капитана, а мы с Ковалёвым переглянулись. Решение напрашивалось само собой, нам оставалось лишь подобрать третьего бойца в группу.
– Тёзка, придётся тебе переквалифицироваться обратно в свою армейскую специальность, – намекнул я Соловьёву. – Ты единственный
– Я уже догадался, – энергично работая челюстями, кивнул бывший десантник. – Сейчас пообедаем, набьём ленту и отстреляем десяток-другой патронов. Думаю, эта фрицевская машинка нас не подведёт.
– Заодно надо и карабины опробовать, – предложил Барулин. – Хотя бы по пять патронов на каждый.
– Добро, прокатимся до Марьи Степановны, попугаем здешних мамонтов, – решил я.
Откомандированные Федосеевым охотники нашли нас у забора звонкоголосой Марьи Степановны, где мы отстреливали немецкие патроны. Удивительно, но из выделенной для пробы полусотни патронов произошла лишь одна осечка. «Машиненгевер» работал как часы, да и к карабинам не возникло никаких претензий. Мы вновь вознесли благодарности в адрес отца Веры Никифоровны, бившего фашистов и не побоявшегося положить с прибором на родную власть и советское законодательство.
– Ого, откуда это у вас? – первым делом спросил нас лысоватый дядька лет пятидесяти пяти. – Это же немецкий, да?
– Бог послал, – улыбаясь, ответил Руденко. – Бог, как известно, любит пехоту, а подарки дарит всегда ментам. Не спрашивай, почему. Этого не знает никто.
Мы засмеялись шутке Руслана и быстро перезнакомились с вновь прибывшими. Итак, глава отрядил в Замятино пару настоящих охотников, вооружённых нарезными карабинами, и пару ополченцев с двумя гладкоствольными ружьями. Этим небольшим отрядом командовал Семён Семёныч – тот самый лысоватый дядька, которого сразу же заинтересовал фрицевский пулемёт.
Бывший военный, уволившийся из армии по состоянию здоровья, Семён Семёныч хорошо знал местную округу, часто охотился на кабанов, зимой занимался отстрелом волков. Команду подобрал сам, уломав Антонова отдать его отряду личную собственность участкового – «вепря». Сейчас, увидев наше богатство, охотник загорелся и стал выпрашивать хотя бы один немецкий карабин.
– Семён Семёныч, забирай оба, – переглянувшись с парнями, я решил сделать широкий жест. – Мы как-то к пистолетам и автоматам привычнее.
Радости охотника не было предела. Он быстро перетасовал вооружение своего отряда, заграбастав себе один из «маузеров». Ещё больше Семён Семёныч обрадовался, когда узнал, что мы оставляем в селе джип и тройку бойцов с пулемётом. Теперь гарнизон имел две машины – даниловцы приехали на «уазике – и мог отразить нашествие целой стаи местных слонов.
– Владимир Иванович, вот эту «сайгу» ты отдай Андрюхе Петренко или его водителю, – Семён Семёныч протянул мне одно из ружей. – Он у тётки своей должен быть, на грузовике приехал. Есть у меня такая чуйка, что нельзя нынче без оружия по округе шастать.
– Петренко здесь? – удивился Николай. – А чего это Федосеев нам ничего не сказал?
– Ай, запыхался Роман Георгиевич с делами, не приведи господь, – махнул рукой охотник. – Шутка
Мы откровенно заржали, представляя реакцию рафинированных француженок на местные удобства. Хотя человек приспосабливается очень быстро – уже завтра дамы и господа перестанут морщить носики, посещая деревенские места общего пользования.
– В общем, я слышал, что иностранцев поначалу хотели поселить в школе и детском саду, а наших – их с пару сотен будет – распихать по избам, – продолжал рассказывать Семён Семёныч. – Да только среди наших нашлись депутаты или ещё там какие-то большие шишки, и вот они были дико недовольны тем, куда их хотели определить на постой. Федосееву пришлось пойти на попятную и отдать господам депутатам целый детсад.
– Да, весело стало в Данилово, – покачал головой Еремеев. – Как бы и на нашу базу кто-нибудь не позарился.
– У тебя же там охранник, Володька, кажется, – припомнил я, про себя отметив, что мой бывший однополчанин уже практически полностью ассоциирует себя со всем коллективом. – Выйди на связь, поговори с ним. Чёрт с ним, с ресурсом, как-нибудь зарядим от аккумуляторов.
Озадаченный Николай отошёл в сторону, чтобы переговорить по рации с оставленным на базе охранником, а мы решили просветить даниловских охотников насчёт чужой фауны. Рассказали всё, о чём знали, без утайки. Выслушав о наших приключениях, Семён Семёныч покачал головой и искренне поблагодарил за информацию.
Как оказалось, на фоне глобальных перемен трагедия фермера Макеева как-то незаметно отошла на второй план, и никто из охотников толком и не знал, с чем можно столкнуться на границах своей и чужой земли. Побывавшие на хуторе Макеева мужики не рассказали ничего конкретного, так как сами не владели полнотой информации. Ну да, в дом фермера они не заходили, забрали тела, и до свидания. А мамонтов видели только мы с Марьей Степановной, и никто больше.
Подошёл Еремеев, кратко пересказал доклад Володьки: на базе всё в порядке, а в магазин попытались проникнуть бывшие пассажиры «боинга», наши же соотечественники. Хотели достать спиртного, чтобы снять стресс, но обломались по полной. Антонов уже был в курсе происходящего, сам побывал на месте, усилив охрану стратегического объекта ещё тремя вооружёнными ополченцами.
– Зная наших, можно предположить, что всё ещё впереди, – добавил Николай в конце своего рассказа. – Если народ, не дай бог, раздобудет самогона, то впереди нас ждёт весёлая ночка.
– Нет, не ждёт, если мы предпримем превентивные меры, – возразил я, поворачиваясь к охотникам. – Мужики, мы рассказали вам всё по максимуму. Взамен хотелось бы также кое-что узнать, уточнить детали.
Спустя примерно четверть часа мы знали, кто и где в Данилово гонит самогон, сколько стоит литр первача и многое другое. Семён Семёныч признался, что он и сам иногда балуется для собственных нужд, но не в перебор, и не для торговли. По словам охотников, участковый знал всё и вся, но на самогоноварение смотрел сквозь пальцы. Что же, логично, любой бы на месте Антонова поступил точно так же. Как говорится: закон – тайга, медведь – хозяин.