Вглядываясь в солнце. Жизнь без страха смерти

Ялом Ирвин

«Волновой эффект» — дитя долгой традиции и родственник всем стратегиям, которые учитывают мучительное желание человека сохранить себя в будущем. Самое явное желание — сохранить себя биологически, с помощью детей, которым мы передаем наши гены, или с помощью донорства органов, когда наше сердце бьется в теле другого человека, а наши роговицы даруют кому-то зрение. Около двадцати лет назад мне сделали операцию по пересадке роговиц на обоих глазах и, хотя я не видел своего донора, я знаю, что внутри меня — частица другого, умершего человека, и испытываю благодарность к нему.

«Волновой эффект» также включает в себя:

завоевание выдающегося положения через политические, творческие, финансовые достижения;

создание именных стипендий;

внесение в фундаментальную науку вклада, на который смогут опереться

другие ученые.

И над всем этим — извечная способность воссоединиться с жизнью, дав своим молекулам рассеяться по земле, чтобы потом стать строительным материалом для новой жизни.

Я так подробно останавливаюсь на волновом эффекте потому, что мое положение психотерапевта дает мне необычайные преимущества угла зрения на эти безмолвные, легкие и неуловимые волны, переходящие от одного человека к другому. Я надеюсь, что мои мысли откликнутся в других людях, но меня мало волнует, что останется от моего имени, моей культуры и моих работ — все это было бы абсолютно бесплодным тщеславием. Нас всех ожидает участь Озимандиаса.

Японский режиссер Акира Куросава мастерски отразил волновой эффект в своем шедевре «Жить» (Ikiru). Фильм снят в 1952 году, но его до сих пор показывают во всем мире. Это история Кэндзи Витанабэ, начальника отдела городской управы, который узнает, что у него рак, и жить осталось всего несколько месяцев. Рак оказывается пробуждающим переживанием для этого человека, чья жизнь была настолько ограничена и безлика, что сослуживцы прозвали его «мумией».

Узнав свой диагноз, он впервые за тридцать лет не идет на работу, снимает со своего счета большую сумму денег и пытается взять свое от жизни, расхаживая по шумным ночным клубам. В конце своего бессмысленного кутежа он случайно встречает бывшую подчиненную, которая ушла с работы, сочтя ее слишком отупляющей. Ей же хотелось жить. Восхищенный ее живостью и энергией, Витанабе следует за ней и просит, чтобы она научила его жить. Новее, что она может ему сказать, что она ненавидела свою бывшую работу из-за ее бессмысленности. Теперь она работает на фабрике кукол, и ее вдохновляет мысль, что ее труд приносит радость многим детишкам. Когда Витанабе рассказывает ей о раке и о том, как мало ему осталось, она приходит в ужас и поспешно уходит, бросив через плечо одну-единственную фразу: «Сделайте что-нибудь!»

Преображенный, Витанабе возвращается на работу, отказывается подчиняться бюрократическим ритуалам, нарушает все правила и посвящает остаток жизни созданию детского парка в своем квартале. В последней сцене Витанабе, уже при смерти, сидит на качелях в своем парке. Он не обращает внимания на снегопад, безмятежно и с вновь обретенной жизненностью готовится он встретить смерть.

Феномен «волнового эффекта», создания того, что продлится в жизни других людей, превратил его ужас в глубокое удовлетворение. В фильме подчеркивается и то, что главное здесь — именно парк, а вовсе не личность Витанабе. На поминках подвыпившие чиновники муниципалитета долго и иронично обсуждают, как следует относиться к Витанабе после создания этого парка.

«ВОЛНОВОЙ ЭФФЕКТ» И МИМОЛЕТНОСТЬ

Многие люди признаются, что редко задумываются о собственной смерти, однако мучаются от осознания ужаса мимолетности. Любой радостный момент отравлен для них подспудной мыслью: все происходящее сейчас — мимолетно и скоро закончится. Приятная прогулка с другом омрачается мыслью, что все обречено на исчезновение — друг умрет, на месте этого леса вырастет городской квартал. Какой и в чем может быть смысл, если все обратится в прах?

Этот аргумент (и контраргумент) очень удачно раскрыл Фрейд в одном из своих второстепенных эссе «О мимолетности». Он описывает летнюю прогулку с двумя товарищами, поэтом и коллегой-психиатром. [20] Поэт сетовал на то, что вся красота в мире обречена на увядание и смерть, а все, что ему дорого, лишается своей ценности из-за неминуемого исчезновения. Фрейд не согласился с мрачным выводом поэта и яростно возразил, что мимолетность вовсе не отнимает ценности или значения.

20

Freud, S. «On Transience». In J.Strachey (ed. and trans.). Standard Edition of the Complete Psychological Works ofSigmund Freud. Vol.14. London: Hogarth Press, 1955, pp.304–307 (Originally published 1915).

—

Наоборот, — воскликнул он, — прибавляет! Ограниченность удовольствия только увеличивает его ценность!

Затем Фрейд предложил прекрасный контраргумент идее о том, что мимолетность влечет за собой потерю смысла.

Непостижимо, заявил я, что мысль о мимолетности красоты должна мешать нам наслаждаться ею. Посмотрите на красоту Природы — каждую зиму она умирает, но воскресает в следующем году. По этим меркам наша жизнь представляется вечной. Красота человеческого лица и тела исчезает с течением времени, но мимолетность лишь добавляет ей свежего очарования. Цветок, который благоухает всего одну ночь, не кажется нам от этого менее прекрасным. Я не могу понять, почему красота и совершенство произведений искусства или интеллектуальных достижений должны терять свою ценность из-за того, что они ограничены во времени. Да, придет время, и полотна и статуи, которыми мы сегодня любуемся, обратятся в пыль, и вслед за нами придут поколения, которые уже не смогут понять произведений наших поэтов и мыслителей.

Может случиться и так, что настанет геологическая эпоха, в которой вообще не будет места каким-либо формам жизни. Но поскольку красота и совершенство определяются лишь тем, что они значат в нашей эмоциональной жизни, им нет нужды переживать нас. Таким образом, они остаются свободными от абсолютного времени.

Итак, Фрейд пытается смягчить страх смерти, отделяя эстетические чувства и ценности человечества от хватки смерти и утверждая, что мимолетность не может умалять значения того, что жизненно важно для эмоциональной стороны личности.

Можно найти и другие попытки победить мимолетность. Во многих культурах подчеркивается, что очень важно — жить здесь и сейчас, сосредоточиваясь на сиюминутных переживаниях, проживая каждое мгновение сполна.

В буддизме страху мимолетности прямо противостоит ряд медитаций «anicca» («непостоянство»), в которых человек размышляет о том, как сохнут и опадают листья с деревьев, а затем — о будущем исчезновении самого дерева, по сути — человеческого тела. (Можно считать эту практику «дезадаптацией», или разновидностью экспозиционной терапии, когда человек приспосабливается к страху, намеренно погружаясь в него. Возможно, чтение этой книги произведет на читателей подобное действие.)

«Волновой эффект», однако, предлагает другой способ смягчения боли от сознания мимолетности — он напоминает нам, что часть нас продолжит жить, пусть даже мы никогда этого не узнаем и не почувствуем.

ЭФФЕКТИВНЫЕ ИДЕИ ДЛЯ ПРЕОДОЛЕНИЯ СТРАХА СМЕРТИ

Часто несколько емких строк или философский афоризм способны помочь человеку плодотворно поразмыслить над своим страхом смерти и над тем, как в полную силу прожить свою жизнь. Оригинальность, искусность высказывания; удачное сплетение фраз, их смысловая связь, кинетическая энергия, словно бы идущая от них, могут «выдернуть» пациента или просто читателя из привычного, но статичного модуса бытия. Как я уже говорил, нам приятно сознавать, что и гиганты мысли боролись с теми же скорбными переживаниями — и вышли победителями. С другой стороны, эти незабвенные слова показывают, что отчаяние можно обратить в искусство.

Ницше, величайший из мастеров афоризма, очень точно выразил эффект, который оказывают подобные мысли.

Хороший афоризм слишком крепок для зубов времени и тысячелетиями не может быть проглочен, хотя всякий раз служит для насыщения: в том и состоит великий парадокс литературы — непреходящесть среди преходящего; словно соль, она всегда в цене и никогда не теряет своего вкуса. [21]

Некоторые из таких афоризмов напрямую касаются страха смерти, другие призывают нас серьезнее относиться к жизни и обращать внимание на скрытый смысл существования.

21

Nietzsche, F. Human, All Too Human. Vol.2. Cambridge: Cambridge University Press, 1986, p.250 (Originally published 1971).