Вход и выход. Эпизод 1
Шрифт:
Определённо, эти вещи принадлежали охраннику и вылетели из его карманов, когда тот так увлеченно пинал Корского, скорее всего, пытаясь произвести впечатление на кассирку с коровьими глазами.
Зажигалка исправная, в кошельке – около пятисот рублей и фотография Стёпы 3 на 4 сантиметра. Что ж, и на том спасибо! Скажем так, не зря повалялся на асфальте и пострадал животом, спиной и задницей. Зато появился огонь, который согреет ночью и деньги, на которые можно будет купить еды в какой-нибудь придорожной закусочной.
Ещё в июне, до той вечеринки у босса,
А зажигалка красивая, стильная, с золотистым орлом на блестящем корпусе.
Щёлкнув колёсиком, Корский с восторгом посмотрел на яркий огонёк, согревающий не столько тело, сколько душу, захлопнул крышечку, рассовал свои "трофеи" по карманам штанов и похромал дальше.
Идти было очень тяжело, но он упрямо шёл вперед, преодолевая боль и усталость. В какой-то момент ноги перестали его слушаться. Иван запнулся и упал, сильно ударившись лицом и поцарапав его об камушки. Полежав немного, поднялся и присел на большой валун. И тут мужество, с которым он в тот день сносил все удары судьбы, покинуло его. Свесив руки между колен, он опустил плечи и заплакал. Это были горючие слёзы бессилия, усталости и боли. Слёзы, которые лились не из глаз, а из его израненной души.
– Я – бомж! – всхлипывая, повторял он. – Сраный, вонючий бомж! Бомжара…
Оказалось, что не зря врачи пишут, что плакать полезно для здоровья. Вдоволь наревевшись от жалости к самому себе, Корский почувствовал себя гораздо лучше, и у него появились силы на то, чтобы идти дальше. Главное – он был уверен в том, что всё то, что он делает – правильно! И эта уверенность подгоняла его, как попутный ветер.
Солнце клонилось к закату, удлиняя тень. Впереди показались какие-то строения, со всех сторон окруженные грузовиками. Так как это не было похоже ни на заправку, ни на ментовку, Иван ускорился, так как не сомневался в том, что именно там можно будет раздобыть хоть немного еды. К тому же, желудок от голода, казалось, уже давно переваривал сам себя.
Это оказался кемпинг "Подорожник", состоящий из двух гостиничных корпусов, магазина, закусочной и бокса, на котором белой краской было написано: "Ремонт, шиномонтаж".
Разумеется, первой мыслью было сразу пойти в закусочную, но, глянув на своё отражение в стекле припаркованного у гостиницы внедорожника, Корский решил пока не спешить, чтобы ему лишний раз не намяли бока.
Иван остановился и начал осматриваться. Тут же на глаза попались металлические бочки, установленные под водосточными трубами гостиничных корпусов. К одной из этих бочек он и направился, на ходу снимая с себя телогрейку и пряча её в кусты.
Под телогрейкой оказалась тельняшка – на удивление чистая и без дырок. Очень похожая на ту, которую Корскому когда-то подарила на 23 февраля тёща. Тельняшка, которая когда-то перекочевала на дачу и сгинула там в ворохе всякого ненужного барахла.
Начал мыть свалявшиеся волосы и лицо. Потом помыл шею и руки. Хотел помыть ноги, но передумал: вода уж больно холодная. И, если кто-нибудь подловит его за этим занятием, проблем не избежать.
Вода отдавала машинным маслом, из чего Корский сделал вывод о том, что он не первый, кто решил привести себя в порядок подобным образом. Первопроходцами, по-любому, были дальнобойщики. Наспех помывшись, Иван побежал в сторону закусочной: холод сдавил виски, словно желая выдавить глазные яблоки из глазниц и скрючил пальцы на руках, которые стали похожи на куриные лапки.
Народу внутри было много, и почти все столики были заняты. Но Корского это не волновало, так как он сидеть за столиком не планировал.
Почти все, кто был в закусочной – дальнобойщики. На их фоне Иван практически не выделялся, и впервые за день ощутил себя полноценным членом общества, а не бомжем.
Перед кассой стояли ещё двое таких же, как он – в грязной одежде, небритые. И пока кассир их обслуживала, Корский читал меню. Конечно, он с удовольствием съел бы котлетку с пюре и запил бы всё это компотом, но решил ограничиться несколькими булочками и бутылкой минеральной воды.
Один мужик рассчитался, с полным подносом сел за стол, а второй со своими несколькими чебуреками что-то принялся шептать на ухо кассирше. Та немного помялась, потом достала из-под прилавка бутылку водки и протянула мужику. Пока тот рассчитывался, Ивану почему-то расхотелось есть булки. Он захотел напиться, а завтра – будь, что будет. Причем, желание выпить водки было непреодолимым. Выпить водки и закусить чебуреками. Это желание заглушило голос разума, и Иван принялся убирать с подноса булки и заменил их чебуреками.
Голос разума заговорил в Корском только тогда, когда он вышел из закусочной с пустым кошельком, бутылкой водки и двумя чебуреками: "Ну, я и осёл! Какого хрена я всё бабло потратил? Завтра сосать буду! Понятное дело, не лапу".
Достав из кустов телогрейку и натянув её на себя, он направился к лесу. Заметив двух бомжей, ходящих от машины к машине и просящих у водителей мелочь "на пропитание", спрятал бутылку во внутренний карман телогрейки и ускорился.
Между кемпингом и лесом была большая свалка. Иван хотел пройти мимо, но подумал, что в его положении и в мусоре порыться не грех. Можно найти что-нибудь полезное. Однако руками рыться в мусоре он не смог, предпочтя ворошить вонючую кучу палкой. Нашел кусок тента и веревку. Всё это взял с собой. Ещё прихватил тонкую полоску жести.
В лесу, пока не стемнело, собрал длинные сухие палки. Полоской жести разрезал верёвку на несколько частей. Связав маленькими веревочками палки, соорудил каркас шалаша, поверх которого кинул кусок тента. Углубившись в лес, всё той же полоской жести нарезал еловых веток, положил их вниз, по бокам и в верхней части шалаша. Оглядел конструкцию, мысленно похвалил сам себя. Насобирав сухих палок, пользуясь зажигалкой охранника с заправки, Иван разжег костер, что было весьма своевременно, так как солнце село, и лес погрузился в темноту.