Вход не с той стороны
Шрифт:
— Все как обычно. Рабы. Насмотрелась я подобного в Африке. Могу тебе сказать, что рабство было всегда. И раньше и сейчас. В Зимбабве молодую женщину продавали за двадцать долларов. Наша компания в этом была замешана. Я потому и ушла в другой отдел, не хотела иметь с этим ничего общего. Нам им на глаза нельзя показываться, спишут, как свидетелей, и не задумаются. Или продадут куда-нибудь.
— Я и не сомневался. Все остается как в древности, только методы гуманнее, а суть вся та же. Получается, у них есть связь с Землей. Однозначно.
— Я начинаю вспоминать. Давно… лет пять назад, я только начинала работать…
— Вопрос… Давай ложиться. Завтра посмотрим.
Я твердо решил с утра глянуть, что там творится, и идти на верхнее плато маскировать остатки автобуса. В принципе, он стоял вплотную к скалам, и просматривался только сверху, если подлететь к скалам и смотреть вниз. Со стороны равнины его надежно закрывал лес. Но береженого бог бережет. Нет, господа хорошие, Герду я вам не отдам. Делайте свои дела и улетайте. А иначе вам придется столкнуться с чем-то похуже, чем невооруженные и сломленные люди. Гораздо хуже. Свое счастье я был готов выгрызать зубами.
Ориентировочно 21.07.2005 года по земному летоисчислению. Новая Земля. Место неизвестно. Время неизвестно
С раннего утра, так и не выспавшись толком, я уже сидел с биноклем на своей позиции. Пленных, или рабов — в каком они статусе, я не знал — накормили. Все было спокойно. Я успел сварить кофе и приготовить завтрак Герде. Чувствовала она себя уже получше, но все равно еще не вполне нормально. Я еле заставил ее лежать и к обрыву не ходить. Она покапризничала, но осталась в палатке.
Потом прибыли вертолеты, те же самые «Хьюи». Из них высыпали вооруженные люди и несколько человек рангом повыше. А точнее — восемь, из них две женщины. Почему рангом повыше? Просто за ними несли их багаж. Чемоданы и чехлы с оружием. Они проследовали в одну из палаток, сразу засуетились люди у кухни, гостям потащили судки с едой и бутылки. Люди в загоне не волновались, просто сидели и смотрели. Из палатки несколько раз выходили к загону прибывшие, с бокалами в руках. Показывали пальцами и к ним подходили пленные. Одна девушка в загоне, даже стянула с себя платье и так застыла на несколько секунд. У меня не возникло сомнений в том, что прибыли покупатели. Как-то не укладывалось в голове, что в 21 веке так просто процветает работорговля. Суки. Сидят у себя в цивилизованных, развитых странах и рассуждают о демократии и нарушении прав человека. Вот она, демократия, во всех ее проявлениях. Ну, ничего.
Потом к загону подошли две дамы. Тоже показывали пальцами и им подводили мужчин. Мужчины тоже разделись и выстроились в рядок. Дамы посовещались, отобрали двоих и опять скрылись в палатке. Отобранных парней повели в палатку около кухни. Интересно, зачем? Ага, ясно. Медосмотр. Из палатки показался мужчина в белом халате.
Пока все ясно, вот только зачем все это делать в саванне, за сотни километров от жилья? Может быть, не хотят огласки, и здесь тоже преследуют за подобные делишки?
— Что тут… — это Герда. Не лежится ей.
— Ну я же…
— Тихо. Мне уже лучше. И не зли меня. Я посмотрю и пойду в палатку. Что здесь было?
— Мужчины отобрали себе парочку девушек. Женщины отобрали себе парочку парней. Их сейчас медик в палатке проверяет. Все чинно, никто никого не бьет, цепи и колодки не надевают. Да и вообще мне кажется, что этим людям даже хочется, чтобы их выбрали. Ничего пока не понимаю.
— Расскажу тебе одну историю. В Африке, в некоторых местах, люди просто дохнут от голода. Все трудоспособные и собираются в определенных местах и ждут, пока приедут работодатели. Так вот, они даже дерутся за очередь, и не спрашивают, куда их везут и зачем.
А у нас машина на фугасе подорвалась. Двух человек в клочья, двое выжили, но их сильно порвало, потеряли много крови. Так случилось, что нужной группы в запасе не было. Наш медик, мы ее еще в шутку фрау Менгеле называли, добрейшей души дама, очень интеллигентная, просто поехала на такую биржу и купила двух здоровых парней. Прямо на месте сделала экспресс-тест, нашла с подходящей группой и купила. Все видели, что она делала, никто не боялся. К машине стояла очередь, зачем это нужно, не спрашивали. Отобранных счастливчиков провожали завистливыми взглядами.
— И что?
— И ничего. Выкачала из них всю кровь. Трупы в лесок вывезли и все.
— Как? Могли же товарищи кровь сдать. Мы всегда так делали. И зачем всю кровь скачивать?
— Затем. Проще купить и за свои потраченные деньги использовать по максимуму. А она к тому же методы реанимации при критических кровопотерях отрабатывала, на африканцах. За людей их не считала совершенно. Вот и здесь та же самая картина. Они думают, что хуже им уже не будет, может быть только лучше. Ну ладно, я уже все увидела. Неси меня в палатку. На ручках.
— Я подозреваю, что ты сюда специально пришла. Чтобы я тебя назад на руках нес.
— А что? Имею право. Неси давай… Обещал заботиться… а теперь уже и не любишь.
— А как же эмансипац… все, несу. Несу.
В общем, до вечера в лагере ничего особенного не случилось. Пленных кормили, потом из шланга обливали водой. Гости веселились, а точнее бухали, выползали из палатки, блевали и так далее. Меня это тоже не удивило. Очень интеллигентные, рафинированные, благопристойные люди хоть раз могут оторваться. Устают они от своей благопристойности. Меня в этом убедил выезд на охоту с профессурой престижного вуза одного северного города. Козлобородые, очкастые профессора и всякие ректоры с деканами, щеголявшие всякими старорежимными словечками типа «сударь» и «батенька», превратились в совершеннейших свиней ровно через два часа с момента вылета на охоту. К ружьям они так и не прикоснулись. Мне очень хотелось их спросить классической фразой из культового фильма. «… А когда охотиться будем…» и еще «… зачем столько водки…» Потом выяснилось, что так они делают ровно один раз в год. И все. И вреда никому, кроме своей печени, не наносят, даже дичи. Бывают, конечно, худшие варианты. Может, и здесь такой?