Входит свободный человек
Шрифт:
Джордж...
Райли. Мне надо идти.
Персефона. Брось, прошу тебя.
Райли. Бросить? Сейчас, в такой момент?
Персефона. Я помогу тебе...
Райли. Ты что, не понимаешь - это ведь только начало.
Персефона. Ну куда, зачем тебе все это?
Райли (срывающимся голосом). Я уже объяснял!
Персефона (сдается). Ну хорошо.
Райли (с сочувствием). Я должен, пойми.
Персефона. Ладно. (Отворачивается.)
Райли берет в руку чемодан. Пауза.
Райли. Я хотел еще кое-что сказать. Не мог при Линде. Неудобно было.
Персефона. Что именно?
Райли. Не хочу ничего скрывать от тебя, надо быть честным до конца.
Персефона. Ты всегда был честным, Джордж.
Райли. М-м, в общем, есть одна женщина.
Персефона. Прости, но я что-то не понимаю.
Райли. У меня есть другая женщина.
Персефона. Какая женщина?
Райли. Да ты ее не знаешь.
Персефона. Кого не знаю?
Райли. Ну эту женщину.
Персефона. А-а, понятно.
Райли. Ну вот. Все, что я хотел сказать.
Персефона. И давно это? Эта женщина?
Райли. Со вчерашнего дня.
Персефона. Ах, со вчерашнего.
Райли. В баре познакомились.
Персефона. Неужели?
Райли. Я рассказал ей, чем я занимаюсь, и между нами возникло понимание.
Персефона. Какое понимание?
Райли. Ну, можно сказать, духовное.
Персефона. Духовное.
Райли. Я просто решил, что ты должна знать. (Пауза) Ну, прощай, буду писать.
Персефона. Джордж, я боюсь, ты будешь тащить эти вещи и вспотеешь. Сегодня ужасно жарко. Может, оставишь пальто дома?
Райли. Оно еще понадобится. Мало ли - сегодня жарко, завтра холодно.
Персефона. Ну да, конечно. Что ж... до свидания, Джордж.
Райли. Как будто все повторяется, все было, давно, давно. (Оглядывается вокруг и уходит.)
Линда, измученная и растрепанная, появляется в дверях.
Линда. Мам, я серьезно решила.
Персефона. Ну решила так решила.
Линда. Я уеду с ним. Сегодня же.
Персефона. А куда?
Линда. Не знаю - может, в Шотландию... Мне все равно. (Пауза) И отцу так будет лучше.
Персефона. Может быть.
Линда (неуверенно). Вам хорошо вдвоем будет, а, мам?
Персефона. Ты спрашиваешь или утверждаешь?
Линда. Как бы там ни было, когда меня не будет, ему придется что-то делать. Ему придется подумать о работе. Так или не так?
Персефона. О работе? Не знаю.
Линда (громко). Вот видишь! Ты не уверена, Потому что все на мне держится! Нет, я вижу, что должна уехать отсюда!
Пауза. Персефона очень сдержанна, как будто ей все равно.
(Смущена холодностью матери, говорит ласковым тоном.) И мне будет хорошо, мам, правда.
Персефона (берет поднос и кладет на него тарелки и ложки, холодно, даже резко). Ну что ж, давай.
Линда. А что еще мне остается? Ведь конца этому не видно. Мы обе тащим его на себе. Не знаю, как ты, а я устала. Может, он и неплохой человек, с ним приятно выпить в баре, особенно за его счет, но мне уже не смешно смотреть на этот ходячий анекдот. У нас все постепенно разваливается, и так будет, пока он не умрет, может, еще много лет... (Обрывает себя.) Ой, я не то хотела сказать, я имела в виду...
Персефона (сердито). Имела не имела, ты ничего не понимаешь и даже не думаешь, что плетешь. Тебя не интересует, а он так за тебя переживает... ты не представляешь, чего это стоит - сохранять уверенность, каждый раз начинать все сначала. А без этого нельзя, это единственное, что у него осталось, но ты ничего не видишь. А он каждый раз теряет частицу своего "я", уже много потерял, а перед тобой он вообще беззащитный. Ты с ним обращаешься как с психом, как с постояльцем. Как будто мы сдаем ему комнату, а он пусть там читает всякие сказки. Но он ведь наш, а мы его родные, и не смей так больше с ним разговаривать. (Устало.) Можешь называть его ходячим анекдотом, но он член нашей семьи. (Пауза) Мы все - пока еще семья, хочешь ты или не хочешь.
Линда (подавленно). Правь, Британия... Ну если так, то... Когда он берет у меня десятку, он, наверное, понимает, что все это обман, игра за наш счет. А если это всерьез? В любом случае семья для него ничего не значит.
Персефона (сухо). Линда, устала я от этих разговоров...
Линда. И все-таки я права. Ты хочешь смягчить, как будто все прекрасно. Пустила на самотек, а теперь боишься, у тебя не хватает сил, здравого смысла, чтобы прекратить его глупости! Ты ему-то ничем не помогаешь, так для кого ты все делаешь? С каждым днем с ним тяжелее и тяжелее, а твоя жизнь это просто пустая трата сил, тебя ничего не волнует, кроме уборки квартиры. Чистота! Кому она нужна, эта чистота?
Персефона (спокойно). Я всегда стремилась, чтобы в доме было чисто. За тобой ухаживала, за ним - и вот ты выросла. Может, это и действительно пустая трата сил. Зато ты ни разу не спала на грязных простынях и не уходила в школу без завтрака. Я для тебя старалась. Стояла за прилавком, чтобы у тебя школьная форма была не хуже, чем у других. Как ты думаешь, нужно это было или нет? Нужно было работать ночами, чтобы купить тебе красную куртку? Конечно, не все вышло так, как ты хотела, но у нас приличный дом, и к тебе все относились по-доброму. И платки у тебя всегда были чистые, и платья выстираны. Скажешь, зря я старалась, да?
Линда (без выражения). Помню одну девочку в школе, Алиса Мейнард, единственная в классе носила старую зеленую куртку. Как мы над ней издевались из-за этой куртки, бедная. (Смотрит на Персефону.) Ты не обижайся. Я пойду. Я люблю его, правда, мам, и если сейчас не поеду, боюсь, что потеряю его навсегда. (Пауза) Ну, я же не в Австралию уезжаю.
Персефона (делает движение, чтобы выйти из тягостной неподвижности). На мотоцикле далеко не уедешь.
Линда (с кислой улыбкой). Меха я оставлю, возьму лишь ожерелье. (Пауза) Мой приемник. (Берет в руки.)