Вид на битву с высоты

Булычев Кир

Коршун не сразу разглядел источник смеха – в углу гнилого зала стоял стол, покрытый рваной серой скатертью. За столом на стуле сидело привидение.

Коршун знал о привидениях – многие говорили о них, но мало кто остался жив, увидев его.

Это был очень старый человек. Старый не возрастом, потому что у него были черные, грязные, спадающие на плечи волосы и такая же спутанная, по пояс, борода, но лицо его было протерто до костей, и глаза выглядывали из костлявых глазниц. Пальцы рук, покойно лежащих на скатерти, чуть не доставая до пустого красного бокала на высокой

ножке, были обтянуты кожей, которая давно порвалась на сгибах, и сквозь ее разрывы были видны тонкие белые косточки. Одежда на этом привидении была под стать ему – некогда это был черный или серый халат, а может, свободный пиджак – черт его разберет. Теперь полосы ткани свисали с плеч на костлявую грудь. Зато на шее был тщательно завязан относительно новый полосатый галстук.

Коршун, конечно же, испугался. Каждый человек, а тем более воин, жизнь которого зависит от стольких случайностей, боится духов. Но при том Коршун, остановившись и приглядываясь к привидению, понял, что, вернее всего, оно не сможет подняться – будучи живым духом, оно тем не менее подчинялось правилам скелета. Скелеты не бегают, они могут рассыпаться.

– Здравствуй, – протянул скелет, словно заскрипела дверь.

Ему было трудно говорить, но все же слово получилось.

– Здравствуйте, – сказал Коршун.

– Воды, – сказал скелет. И замер, как будто все его силы были исчерпаны этим словом.

Коршун вдруг подумал, что таким вот и должен был быть сказочный Кощей. Только тот был проворней и даже сражался на мечах.

Коршун осторожно, словно допуская все же возможность, что привидение прыгнет на него, отстегнул от пояса фляжку и, подойдя к столу, стал наливать из фляги в высокий бокал.

Удивительно, что из бокала, от удара струи о его дно, поднялся столбик пыли.

Скелет смотрел, как льется струйка воды, и попытался дотянуться до бокала, но рука лишь сдвинулась на несколько сантиметров, и силы оставили привидение.

Оно с трудом подняло голову и поглядело на Коршуна.

– Ну! – сказало оно наконец.

Коршун уже смелее подошел к столу и, подняв тяжелый граненый красный бокал, поднес его ко рту привидения. Тот человек – все же это не было привидение: где вы слышали, чтобы у привидения так хрустела челюсть от того, что открылся рот? – тот человек замер с приоткрытым ртом, и Коршун подумал: «Какого черта я переливал воду из фляги в бокал?» Удобнее было не переливать. Коршун осторожно влил в рот привидения немного воды.

Вылив воду в глотку привидению, Коршун поставил бокал на место.

– Еще хотите? – спросил он.

В привидении журчало – вода проливалась по его внутренностям.

– Не надо, – сказало привидение.

– Оставить воды?

– Да.

Коршун налил немного воды в бокал. И хоть ему надо было спешить, Коршун задержался. В нем пробудилось любопытство.

– А вы в самом деле привидение?

После длинной паузы – видно, привидению нелегко было решиться на долгую речь – оно ограничилось одним словом:

– Смешно.

Это было удивительно.

И сразу разрушило страшную атмосферу развалин. Может быть, этот скелет и был привидением, но если самому привидению кажется забавным такое предположение, то вряд ли оно относится к страшному миру духов и вампиров, о которых солдаты рассказывают, сидя в траншее.

– А кто же вы? – спросил Коршун.

– Мы... – Снова долгая пауза, и тогда Коршун совсем осмелел и, подойдя к скелету, вылил в рот воды из фляги. Так удобнее.

Потом пришлось подождать, потому что вода должна была слиться куда-то вниз, в кишечник. И Коршуну представилось, как набухают высохшие ткани в этом скелете.

– Мы... – возобновил свою речь скелет, – я судья, я был судьей.

– Какой судья?! Это же санаторий?

– Не знаю такого слова, – сказал скелет.

Он закрыл глаза сухими, чешуйчатыми, как у песчаной ящерицы, веками.

И превратился в мертвеца.

«Может, он пришел сюда давно, когда еще не было санатория? А кто мне сказал про санаторий? Кто-то сказал – все так думают».

– До свидания, – сказал Коршун.

Скелет не ответил.

Коршун миновал зал и оказался в гнилом завале, пробираясь сквозь который был вынужден растаскивать какие-то бревна и чуть не погиб, когда сверху рухнула балка, но она рассыпалась, грохнувшись перед ним.

Переводя дух, Коршун услышал сзади высокий тихий смех. Он решил, что смеется давешний судья.

Но это был не судья, потому что, оглянувшись, он увидел среди бревен еще одно существо из страшной сказки – может, это была Баба Яга. Этот скелет в длинной рваной юбке был быстр в движениях, как бывают быстры рыженькие тараканы.

– Ах, ах, ах! – пронзительно заверещало существо и сгинуло в развалинах.

На этот раз Коршун уже не так испугался, хотя понимал, что следом за попрыгунчиком может вылезти дракон или какой-нибудь крокодил.

Но, на счастье, развалины кончились – Коршун продрался сквозь заросли голых колючих палок и оказался на берегу речки там, где она подходила к тылам его полка – здесь неподалеку должен был быть штаб полка.

Коршун совсем не был уверен, что его тянет туда заглянуть, но и миновать лабиринт штабных траншей и канав было нелегко – уж очень большой крюк придется делать по тылам. И неизвестно, кого встретишь.

Здесь, в тылу, он рисковал нарваться на патруль, который скорее всего сочтет его дезертиром, а доказать обратное нельзя – если ты здесь, значит, ты дезертир.

Коршун присел за пригорком, пытаясь разглядеть, что же происходит в штабе полка, но долго никто не появлялся. Так долго, что Коршун собрался было идти дальше. Но потом он увидел двух ублюдков. Он узнал их по кожаным курткам, круглым шлемам и по медным маскам. Ублюдки спокойно шли по перемычке между траншеями, ничего не опасаясь, уверенные, что никто на них не нападет.

Хорошо, что у Коршуна хватило выдержки просидеть здесь подольше.

Иногда ублюдки нагибались, что-то искали. Вот они спрыгнули в канаву. Потом один из них снова вылез наверх, и в руке у него был меч. Меч был в ножнах, и перевязь болталась петлей до самой земли. Это был трофейный, то есть наш меч!