Вид с балкона
Шрифт:
— Там живет один спортсмен, — объяснила Аллочка. — Но он, кажется, скоро разводится с женой. Пойдем на балкон? Тогда мы скорее увидим Игоря и бабушку.
На балконе, в горячем от солнца ящике, доцветали измельчавшие анютины глазки.
— Я их поливаю, — сказала Аллочка. — Но в этом году такая жара!
Вдали маячило какое-то редколесье. По насыпи
— Здесь скоро будет очень хорошо, — сказала Аллочка. — Только вот бабушке не хватает того дворика. Помните, который виден был с нашего старого балкона?..
И она тут же радостно закричала:
— Идут, идут!..
С высоты четвертого этажа Оресту Ивановичу нетрудно было увидеть своего сына и его тещу. Они очень торопились. Наверное, потому что оставили Аллочку дома одну. Они ведь не знали, что он тут.
— Бабушка, по-моему, уже не плачет, — определила Аллочка.
Те были совсем близко. Орест Иванович не без скрытой боли заметил, что Игорь и его красавица теща выглядят совершеннейшими близкими родственниками. Идут, чуть ли не обнявшись, и что-то горячо обсуждают: может быть, как детей назвать или как их тут, в этой двадцатисемиметровой квартире, разместить. Еще здорова ли мать? Орест Иванович, волнуясь и досадуя на сына, думал о том, что вот детей-то делать не хитро, а вот условия для них создать — об этом должен сейчас кто-то другой позаботиться. И ему очень хотелось, чтобы этот другой был именно он сам.
— Я открою, — сказал он Аллочке. — Погоди…..Сына своего Орест Иванович не видел месяца два.
Игорь был худой, загорелый, нестриженый и за каким-то дьяволом отпустил усы. Волосы валились ему на лоб и закрывали шрам. Рубаха на нем была модная, но не очень свежая, что в данный момент было извинительно.
Но гораздо больше поразил Ореста Ивановича вид «сватьи». Она помолодела, казалось, лет на десять, хотя сегодня и пренебрегла несколько своим туалетом и на ее голове седина сейчас явно преобладала над искусственной рыжиной.
— Поздравляю
Она в первый раз лучезарно улыбнулась ему и ответно пожала руку. Она так устала, что еле могла говорить.
— Лена просит… передать вам большой привет!.. Орест Иванович был просто счастлив. Он повернулся к сыну.
— Как это ты опять не в колхозе?
— А что я сейчас там делать буду? — пряча от отца в кулак усы и улыбку, сказал Игорь.
Но тут Орест Иванович понял, что на сегодня хватит выговоров.
— Ну, поздравляю и тебя, — сказал он сыну.
Потом все спохватились, что сегодня никто из них четверых еще не пил чаю. За этим не очень вкусным чаем Орест Иванович окончательно умилился душой и готов был недвусмысленно заявить, что внуков он своей милостью не оставит. Как никогда, он сегодня был рад, что у него имелись для этого возможности. Перед глазами у него уже стояла новая квартира из трех, а то и из четырех комнат, раздельный санузел, большая кухня, лоджия, где не только две, а целых пять колясок поставить можно.
Он уже раскрыл было рот, но вовремя остановился; Зоя Васильевна, которая успела нанести на свое счастливое лицо какие-то косметические штрихи, крайне дружелюбно обратилась к нему:
— Вы знаете, у нас в роду уже были близнецы. Страшно похожие!..
— А как же их не путали? — поинтересовалась Аллочка.
— Няня надевала на них разные варежки.
— А летом?
— Кажется, у одного была на шее родинка.
Игорь, который больше помалкивал, только улыбался, на этот раз пробасил:
— Ничего, мы своих не спутаем!
Что-то в этом же духе следовало произнести и Оресту Ивановичу, но он как-то не находил слов. И ощутил себя в положении человека, который может со своими чисто метражными соображениями сейчас оказаться некстати. Аллочка уловила его замешательство и пришла на выручку.
— Давайте лучше подумаем, — как мы назовем наших маленьких детей.