Шрифт:
Наталья Резанова
ВИД С ГОРЫ
Способность к полету я почувствовала, ступив с моста на берег. Вначале подумала, что это ветер. Ветер с утра был сильный, я даже надела куртку, когда решила прогуляться в Заречье, и на мосту меня так ударило, что я едва устояла на ногах, ухватившись за перила. Но это все-таки был ветер, не ураган какой-нибудь, а во мне - шестьдесят кг живого веса, не считая одежды, и оторвать меня от земли не так-то легко. Только я успела это подумать, как мои ступни и в самом деле оторвались от земли. Я попыталась
Летела я на небольшой высоте - метра два, не больше - и с малой скоростью. Из неоднократно описанных в литературе прецедентов я знала, что подо мною должна бы собраться толпа, крича и тыча пальцами. Но народу на улице вообще было немного, и все, видимо, чрезвычайно заняты. Только когда я перелетала через дорогу, человек пять обратило на меня внимание. Поскольку я была в брюках, а не в юбке, меня это не очень стеснило.
Один мужчина средних лет сказал другому:
– Физмат. Или радиофак. Их штучки!
– Тетя, как вы это делаете?
– крикнул маленький мальчик.
– Об этом на улице не спрашивают!
– одернула его мама.
– Ради такого случая туфли могла бы надеть и поприличнее, - проворчал гражданин пенсионного возраста.
Я оскорбилась - кроссовки как кроссовки, но тут раздался свисток и подошел милиционер.
– Что здесь происходит?
– он задрал голову.
– Чего это вы здесь разлетались, гражданка?
Не успела я раскрыть рта, как снизу за меня уже ответили:
– Испытания проводит!
– Так. А разрешение на полеты над проезжей частью имеется?
– Нет, - честно призналась я,
– Тогда незамедлительно покиньте жилой район. А то летают тут, движению мешают, хорошо еще, что жертв не было...
– А куда мне его покинуть?
– Да хоть в горы. Там машин нет, чистый воздух, и летайте себе сколько угодно.
Тут я почувствовала, что и ветер ощутимо подталкивал меня - в горы, в горы...
– Так точно, товарищ лейтенант, - отрапортовала я и полетела в указанном мне направлении.
Горы у нас в Нижневолжске - не какие-нибудь дикие скалы и утесы, просто высокие берега. На Волге и Оке такое можно увидеть на каждом шагу. Дятловы горы, Жигули и так далее. А наши никак не называются. Горы, и все. Начинаются они за старым меловым карьером - он же и граница города. По пути я сообразила, почему прохожие сказали про испытания. Когда человек движется куда-то по делам, у него обычно в руках сумка или авоська, а у меня ничего такого не имелось, ключ и все мои наличные деньги в количестве полутора рублей мелочью лежали в кармане куртки. И вид у меня получался до некоторой степени энергично-спортивный.
Размышляя таким образом, я подымалась все выше и выше. Как ни странно, лететь вверх было легче, чем по прямой, Я испытала примерно то же, что при плавании, но усилий тратила гораздо меньше. Двигалась я теперь заметно быстрее, чем в городе.
На вершине ближайшей горы стоял маленький домик из розового кирпича, который не был виден снизу. Я подлетела поближе. Ни разу не слыхала, что за карьером кто-то живет. Со стороны заросшей проезжей дороги дом был огорожен прочным забором с воротами, а со стороны склона, к самому краю которого прилепился, - невысоким палисадом. Во дворе молодая женщина сосредоточенно стирала. Бегали дети. Девочка лет четырех переползла через дыру в палисаднике и по всей видимости намеревалась съехать по склону на попке. Я быстро приземлилась рядом, схватила ее и с нею под мышкой перешагнула во двор. Девочка тут же завопила басом. Хозяйка обернулась ко мне.
– Что же это вы, гражданка, - сказала я милицейским голосом, - ребенка без присмотра оставляете? Разбилась бы - и никаких!
– Ой, Леночка!
– она всплеснула мокрыми руками.
– Марш в дом!
– И, оглядев меня, теперь уже она строго спросила: - А вы как, собственно, сюда попали? Ворота не открывались.
– Да я, собственно, прилетела.
– Прилетела?
– она не выразила никакого удивления.
– А вы кто будете?
Я решила начать с самого начала.
– Меня зовут Наташа...
– Наташа!
– она схватила меня за руку.
– Да неужто! Господи! Дождались!.. Уж, пожалуйста... Не обессудьте... Витя! Катя! Чайник несите! Варенье!
Не успела я оглянуться, как таз с бельем исчез, на столе появилась белая скатерть, а на ней чайник, чашки, блюдечко с вишневым вареньем.
– Прошу к столу!
– Извините, а вас как...
– Маша.
– Мария, значит. А по отчеству?
– все-таки она была старше меня на несколько лет. Или просто так выглядела.
– Зовите просто Машей. Вы никуда не торопитесь?
– Нет. Я в отпуске.
– Замечательно как! И давно вы... это? Летаете?
– Как сказать... Не очень. С полчаса.
Она изумленно раскрыла глаза. Я рассказала, как на мосту меня ударило ветром. Она вздохнула.
– Стало быть, Секстильоныч все-таки помер. Мир праху...
– Кто-кто??
– Да волшебник он. На дне себе дом построил. Как раз под старым мостом. Не слышно там, говорит, шума городского. Лучше, говорит, в загрязненной воде буду жить, чем в грохоте. Давно болел уже, старый очень был, один из самых старых здесь, разве что Старик-из-Горы старше...
– Ну, и помер он, значит. А при чем тут я?
– А волшебник - или колдун, или ведьма - не может помереть своей смертью, пока не передаст свою волшебную силу человеку. Подходящему.
– Ага, значит, я теперь... Простите, а вы сами не...
– Нет.
– Она снова вздохнула.
– Муж мой, покойник, это правда - был. А дети... По наследству это не передается.
– Значит, если я вас правильно поняла, ведьмы, колдуны и волшебники существуют в действительности?
– Существуют. И полудницы. И навьи. Ты поди и не слыхала названий таких?