Виделись!
Шрифт:
— Мужики, сегодня Жидарев ГУПаДом, — сообщил он нам, собравшимся на доклад Дежурным по ротам.
— Да ну на!.. — чуть ли не в один голос посыпались матерные ругательства-реакция на эту новость. — Только этого не хватало!
Да уж… Просто «страйк»! Собрать в одном наряде и Овцу и Жидарева… Бля, везёт, как утопленнику. Этот точно на этаж припрётся. Устав будет спрашивать, в журналах копаться, обязательно до чего-нибудь докопается, утром командиру отряда нажалуется, командиру роты мозги вые… выест.
Теперь точно не до сна.
Пришёл. Спросил. До журналов не докопался. Но по расположению прошёлся. По головам ночующих контрактников пересчитал. Всех двух.
Ушёл, слава Богу…
Глава 16
Открыл глаза — снова потолок со следами от ударов футбольного мяча. На наручных часах время — пять тридцать утра. Чего ж меня сегодня так плющит-то? С минуты на минуту народ начнёт стягиваться. Командира отряда встречать надо, ротного, а я тут на койке разлёживаюсь в потолок таращусь!
Сел, привычным движением проверил наличие ключей от оружейки и штык-ножа на положенных им местах. Потом с силой потёр лицо, пытаясь помочь себе быстрее прийти в рабочее состояние. Действовало слабо.
Я бросил руки на колени и тяжело вздохнул. Взгляд сам собой упал на ряды рюкзаков, выставленных вдоль всего центряка по отделениям и взводам. Их было больше обычного. Больше стандарта: «бармицы» плюс сумка с бронёй и сумка с разгрузкой. Лежали ещё и личные набитые рюкзаки, пакеты, гражданские сумки…
Я помассировал переносицу и снова посмотрел на центряк. Такой вот своеобразный «аншлаг» бывает только в одном случае: в ночь перед отъездом в командировку… Черт! Пять тридцать — сейчас уже народ валом попрёт, а я тут рассиживаюсь, на рюкзаки туплю!
Вон, кстати, и мои два лежат: один со всей «уставной» хернёй, положенной по штату, второй — с тем, что мне действительно пригодится. Баул ещё со шмотками и маленький рюкзачок, который непосредственно поедет со мной в вагоне… Хм, понятно тогда, почему на Дежурстве сегодня — я. Мне вечно такая «честь» выпадает. Как самому непьющему, «ответственному» и холостому… Идеальное сочетание для всех нарядов на праздники и такие вот дни, когда все семейные прощаются с семьями, а «безответственные» нагуливаются и отпиваются впрок. А мне что? Мне ж не надо ничего… ага. Я ж не человек. Так — функция. Вешалка ходячая для формы: ни чувств, ни желаний, ни потребностей, ни своего мнения…
Ладно! Пять сорок уже. Надо вставать и тащить свою задницу ко входу на этаж, пока не припёрся никто из тех, кто потом будет часами мозги выедать по поводу отношения к выполнению обязанностей дежурного по роте.
Пять сорок пять, а я всё ещё туплю. В голову какая-то несуразица лезет о том, что у меня вроде бы какой-то другой баул должен быть, который я сам на купленной по приколу швейной машинке из четырёхсотого черного оксфорда в свободный вечерок сшил, в который всё моё барахло вместе со мной самим сверху запихать можно, и ещё место на двоих таких же останется… Поднимать, правда, его только вдвоём возможно. Ну так он не для ношения предназначен, а чтобы в «Урал» его бросить, и ничего по приезду на место по углам и под лавками выискивать не пришлось. Что б всё в одном месте ехало, лежало, хранилось, ждало…
На тумбочке дневального раздался звонок телефона. И почти тут же послышался крик.
— Ванёк, с КПП звонили: Сэм прибыл! Сейчас уже здесь будет!
Я сорвался с койки быстрее, чем успел дослушать. Вот только в голове была ещё большая каша: «Сэм? Почему Сэм? Как Сэм? Он же умер три года назад! Убили его… Героя ещё посмертно присудили потом…».
Уже стою на исходной для уставных «трёх шагов» перед дверью. В голове хаос, но тело прекрасно помнит всю последовательность действий. Выполняет на автомате. А снизу уже по этажам переползает крик «Смирно!»… Но, блин, почему Сэм?!!
Но тут стало не до сомнений: на лестнице показался сам обладатель столь звучного прозвища. Пофиг, что умер. Вот ведь он — живой, ходит. Что я, живых ходячих трупов не видел, что ли? А теперь вот, ещё и представлялся таковому…
Дальше закрутилось: доклад, оповещение о совещании, встреча ротного, доклад ротному, встреча замполита, встреча зампотыла, встреча замкомроты, встреча старшины, поток знакомых «контрабасов»… Продохнуть получилось только почти через час. И тут же новая забота.
— Вань, ты с первой сменой пойдёшь в столовку? — подошёл второй, свободный пока дневальный.
— Я б вообще не ходил, — поморщился. — Но сегодня Жидарев ГУПаДом: по-любому будет возле входа караулить, по головам считать…
— Это да, — почесал в затылке под опостылевшей уже за время наряда шапкой Санёк. — Давай, тогда, иди в первую. А мы с Серым лучше потом, с подразделением сходим. Так спокойнее будет.
— Ладно, — вздохнул я. — Пойду чаю с булочкой заточу…
* * *
Худшие ожидания, как это обычно с худшими ожиданиями и бывает, оправдались: подполковник Жидарев, со своим ГУПаДским значком на груди, стоял возле двери в столовую, со списком в руках и считал пришедшую завтракать первую смену по головам, значкам и повязкам. И, если бы я не явился, командиру отряда от него в следующие полчаса уже бы было отправлено сообщение с требованием о проведении расследования по этому поводу. И пофиг ему, что отряд сегодня уезжает — он свои обязанности буква в букву исполнит, что бы не происходило.