Видения судьбы
Шрифт:
Храм стоял на вершине холма в стороне от деревень. Жители тех деревень и ферм проходили много миль для поклонения. Здание возвышалось над пейзажем, каменное, с круглой башней в центре, в четыре этажа высотой. В этой части района, где были дома из грязи, прутьев и соломенных крыш, здание выделялось контрастом.
Айлет остановила Честибора и вытащила карту ду Тама. Низкие домики с загонами и сараями должны были быть деревней Холлен.
Она свернула карту и посмотрела на храм впереди, за полем с
Но куда еще мог пойти ребенок Жерло ду Бушерона, чтобы спастись от венатора?
Айлет поехала по зеленому склону, разгоняя овец, а колокола храма зазвенели, сообщая о конце вечерней службы. Несколько жителей появились на пороге, закончив молитвы, и приготовились к долгому пути в свои деревни. Они заметили Айлет еще с крыльца. Ее красный капюшон выделялся, как маяк, смелое заявление ее Ордена.
Айлет увидела, как они поспешили начертить знак Богини, отгоняя захваченных тенью. Ее сердце сжалось. Что они видели, глядя на нее? Не защитницу, которая рисковала собой ради них. Еще одного одержимого монстра.
Может, когда-то она привыкнет к страху остальных. Холлис привыкла. И не давала страху сбивать ее с пути.
Айлет, высоко подняв голову, поднималась к храму. Близился вечер, солнце садилось, и тень башни была как длинный темный палец на пейзаже, указывала на Ведьмин лес. Кто-то явно сообщил о прибытии венатрикс. Стоило Айлет подойти к крыльцу, как высокая грозная фигура в белом капюшоне появилась на пороге.
Айлет спешилась, оставив Честибора щипать сорняки среди камней. Она посмотрела на женщину, коснулась с уважением двумя пальцами правой ладони сердца и склонила голову.
— Приветствую, добрая мать.
Жрица нахмурилась. Айлет заметила под белым капюшоном строгое лицо средних лет. На ее лбу был серебряный обруч Ордена святой Алисен, и из-за него она могла постоянно хмуриться. Сестры Алисен служили Сердцу Богини, были известны помощью сиротам. Но сирота должен быть в отчаянии, чтобы обратиться к этой женщине. Глубокие морщины были на щеках настоятельницы по бокам от строгого рта, и они стали глубже, пока она разглядывала Айлет.
— Веста, — резко сказала она. — Настоятельница Веста. Я служила Сердцу Богини тут, в Водехране, уже почти двадцать лет, и все знают меня и моих сестер. Мы — чистые души.
Женщина пыталась защитить. Айлет не обижалась. Она хотя бы знала, что пришла в нужное место.
— Я не ищу одержимую среди алисенианок, добрая мать, — сказала она. — Я просто ищу информацию. Вы знаете Жерло ду Бушерона?
Серебряный обруч подвинулся, женщина нахмурилась еще сильнее.
— Это насчет его ребенка с теневой чумой?
Айлет моргнула. В дневнике говорилось, ребенок искал тут убежища. Но, судя по взгляду женщины, ни один захваченный тенью не остался бы под ее крышей.
— Что вы можете поведать о ребенке? — осторожно спросила она.
Женщина задумчиво скривила губы.
— Я уже послала Сувенну собираться, если ты об этом. Когда я узнала, что она сделала, она была отчитана и вернулась в храм для очищению и молитвам.
Айлет медленно моргнула.
— Сувенна? Она — сестра Ордена святой Алисен?
— Да.
— Она… — Айлет прищурилась, пытаясь понять правду по лицу Весты. — Она укрывала тут ребенка ду Бушерона?
— Говорю же, она уже наказана. Она не захвачена тенью и не должна иметь дела с твоим Орденом.
Агрессивный взгляд женщины тревожил Айлет.
— Скажите, — не сдавалась она, — что вы знаете о ребенке. Почему говорят, что она захвачена тенью?
— Знала то, что не должна, — ответила настоятельница. Ее голос был мрачным. — И не могла знать.
Айлет ждала, что она уточнит. Веста скрестила руки в рукавах робы, пытаясь отогнать взглядом.
— Мы нашли ее накануне праздника Урьены, когда вся деревня собралась на Ночь двадцати одной молитвы. Я узнала потом, что ее прятали в зернохранилище уже две недели. Но той ночью, когда собрался весь мой приход, она вдруг появилась на этом пороге во время третьей песни-молитвы. Она прошла по центру, повторяя одни и те же слова.
— Какие? — спросила Айлет.
— «Где он?», — Веста поежилась и закрыла глаза. — Она повторяла это все громче, пока все не перестали петь, и был только ее голос, визжащий так, что мог разбить окна. «Где он? Где он?».
— Кого она имела в виду?
Глаза женщины вспыхнули, ноздри раздулись от резкого вдоха.
— Она замолкла рядом с ремесленником Госсе. Она сжала его руку и начала говорить… говорить…
— Что?
— Она сказала ему, где он похоронил тело убитой жены.
Айлет не совсем понимала, что услышала.
— Его… жена была убита?
Настоятельница смерила Айлет взглядом, приподняв брови, поправила обруч на лбу.
— Госпожа Госсе пропала десять лет назад. Ее муж заявил, что не знал, куда. Все подозревали его, он был жестоким, но тело не нашли, и не было доказательств против него. После слов девочки пристав Холлена пошел туда той ночью и нашел останки женщины. После стольких лет почти ничего не осталось, но этого хватило. Ее мужа забрали на суд к Золотому принцу, а потом повесили за преступления.
Айлет поежилась. Ей не нравилось думать так о Золотом принце — что он выносил приговор жизни и смерти. Она понимала, что это был его долг правителя, но ей нравилось представлять его выше такого, не испачканного грязью этого мира.
— Мы заперли ребенка в подвале, — продолжила настоятельница. — Сестра Сувенна призналась в слезах, что прятала ее. Она знала, что девочка была с тенью. Глупая.
Она описала то, что напоминало работу тени. Особенно, Пророка: видения прошлого, настоящего, а порой и будущего. Не опасные умения. Такие способности не становились жестокими к остальным. Но эти силы были странными и непредсказуемыми.