Видеть, не глядя
Шрифт:
– А откуда вы узнали про мои планы?
– нерешительно спросила девочка, когда мы расположились в комнате.
– У меня есть способности, помогающие выявить людей, попавших в плохие ситуации, - ответила я, понимая, что лучше сразу рассказать часть правды.
– И вы им помогаете?
– Пытаемся помочь, - уклончиво произнесла я.
– Сейчас я очень хочу помочь тебе, и надеюсь, что ты дашь нам шанс. Понимаю, что тебе очень больно и очень трудно о таком говорить, а ещё страшнее, что о твоей беде узнают другие люди. Но поверь, порой стоит чем-нибудь пожертвовать, чтобы потом спокойно жить...
– Легко вам говорить, - пробормотала она.
–
– Олечка, по странному стечению обстоятельств, именно у нас с тобой похожие ситуации. Только у меня немного наоборот. Когда-то и я пыталась наложить на себя руки, а затем мне пришлось пережить насилие, о котором тоже узнали люди. И сейчас я живу в таком месте, где все знают о насилии надо мной. Правда, у меня всё же немного другая ситуация, и требовалось пройти через такие испытания, но я отчётливо помню, как внутри умирала душа, как мне было больно, когда пришлось пройти через изнасилование. Это очень страшно. Поэтому я тебя понимаю и очень хочу помочь пережить всё это. Хочу, чтобы ты выросла и была счастлива. Ты очень хорошая девочка и поверь, мир многое потеряет, если ты умрёшь. А больнее всего будет твоей маме. Ты оставишь её одну и с огромной раной в сердце, а отчим продолжит её бить. Она утратит последнюю точку опоры в твоём лице. Или, как я уже говорила до этого - она может родить ещё одну девочку, и твой отчим снова начнёт все издевательства и над твоей сестричкой, и твоей мамой. А вот заявив в полицию на отчима, ты дашь шанс на нормальную жизнь и себе, и своей маме.
– Но это так страшно, рассказывать всё, - тоскливо пробормотала она.
– Не представляю, как даже маме рассказать, не то чтобы другим... Боюсь, я не смогу...
– Сейчас главное маме рассказать, а чтобы ты не боялась, обещаю, я буду рядом и поддержу тебя, - заверила я.
В этот момент зазвонил мобильный телефон, и девочка встрепенулась, после чего, судя по движениям, я поняла, что она достаёт трубку.
– Ой, это мама, - растерянно прошептала она.
– Наверное волнуется, что я одна дома... Не знает, что для меня это лучше, чем быть с отчимом...
– Поговори с ней, - доброжелательно посоветовала я.
– Успокой, а завтра, когда она придёт с работы, всё расскажем ей.
– Нет. Лучше я попрошу её сейчас отпроситься, - аура подопечной стала ещё ярче, а во внутренней черноте, в районе голове проступило светлое пятно.
– Боюсь, что если буду ждать до утра, то потом снова побоюсь рассказать, - решительно заявила она и, ответив на вызов, сказала: - Да, мама!
Из трубки, судя по интонации, раздался обеспокоенный голос, но слов я разобрать не могла, а потом, когда девочка стала говорить, поняла, что кто-то из соседей видел, как она плакала и после заходила в квартиру с незнакомыми людьми.
– Мама! Ну не надо пока вызывать полицию, - взмолился ребёнок.
– Это не преступники и не аферисты. Они наоборот хотят мне помочь... Мамочка, ну выслушай меня! Никто не пытается меня обмануть! Умоляю, отпросись и приезжай домой. Мне срочно нужно тебе кое-что рассказать! Я долго молчала, боясь такое говорить, а сейчас поняла, что нельзя так. Что я делаю только хуже, скрывая от тебя одну вещь... Нет, никто не заставляет меня сейчас такое говорить! И никто не угрожает мне! Умоляю, приезжай домой и я всё тебе расскажу!... И не надо просить тётю Свету зайти к нам! При ней я ничего не расскажу!... Хорошо, жду!
– она нажала отбой, и как будто что-то отбросила рукой, а аура снова немного поблекла, и пятно в голове стало чернеть.
– Олечка, ты опять боишься и сомневаешься, - констатировала я.
– Не надо. Я буду рядом и поддержу тебя. Хочешь, возьму тебя за руку, чтобы ты чувствовала мою поддержку? Не бойся, мама не будет тебя осуждать и всё поймёт.
– Ох, я не представляю, как такое сказать, - она опять всхлипнула и расплакалась, поэтому я встала и под присмотром Яна осторожно направилась к ней, а затем присела на корточки и взяла её за руки.
– Ты сильная девочка, я чувствую, и всё обязательно получится...
– Я не сильнаяяяя... сильные убивают не себя, а своих обидчиков...
– плача, протянула она.
– Нет, Олечка, ты сильная, - твёрдо произнесла она.
– Лишить себя добровольно жизни может далеко не каждый человек. Это очень страшно принять такое решение. А ты смогла это сделать. Плюс, ты заботливая, потому что боялась расстроить маму. Поэтому я уверена, что у тебя хватит сил и на остальное. Что ты сможешь рассказать всю правду, посадить отчима, и сумеешь заново открыто и с радостью смотреть на мир. У тебя впереди столько всего нового и интересного, и ради этого стоит жить...
– А вдруг дальше будет только хуже?
– спросила она.
– Не будет. Ты и так уже пережила самое страшное из того, что может случиться с ребёнком, не считая смерти родителей. Вот увидишь, дальше всё будет только налаживаться. И сразу скажу - ты всегда можешь рассчитывать на меня. Чтобы не случилось - я тебе помогу.
Ничего не ответив, девочка соскользнула со стула и, обняв меня за шею расплакалась, уткнувшись в плечо.
– Поплачь, поплачь, - прошептала я, гладя её по спине.
– Выплесни ту боль, что мучила тебя всё это время. Теперь ты можешь, наконец-то вздохнуть с облегчением и поделиться своими проблемами. Я всегда тебя пойму.
Уцепившись ещё сильнее мне за шею, Оля продолжила рыдать, а я немного подождала, пока схлынет первая волна слёз, а потом попросила Яна отвести нас к дивану, и уже там прижав к себе ребёнка, продолжила её успокаивать.
Спустя полчаса, когда девочка начала, наконец-то, успокаиваться, из прихожей донёсся звук открывающегося замка, а потом дверь открылась, и в комнату стремительно влетел силуэт с основной розовой аурой, внутри которой виднелось много серых пятен, а следом разнёсся и специфический запах лекарств. "Всё ясно, изначально нежная, застенчивая, скромная женщина, умеющая беззаветно любить попала под влияние мужа-скотины, и он её морально сломал, поставив в зависимость от себя, и теперь она боится изменений, и даже готова терпеть побои, поэтому внутри много серого. Осталось только выяснить - готова ли она поменять жизнь ради дочери. Распространяется любовь на девочку или материальная часть вопроса пересилит? Судя по маленькому размеру беса, она хороший человек, а значит, надежда на лучшее есть ", - успела подумать я, рассматривая ауру, а женщина выкрикнула, протянув в нашу сторону руку:
– Немедленно отпустите моего ребёнка и вон из квартиры! Если хоть на секунду здесь задержитесь, я такой шум подниму, что сбегутся все соседи, а потом ещё и сдам вас в полицию!
– Мама, пожалуйста, перестань, - устало сказала Ольга, высвобождаясь из моих объятий.
– Это хорошие люди, и они приехали мне помочь...
– Олечка, доченька, иди ко мне, - умоляюще произнесла женщина.
– Ты просто ещё молода и не разбираешься в людях, поэтому и веришь их словам... Я же вижу, они заставили тебя плакать...