Видоизмененный углерод
Шрифт:
– Ортега?
– Кадмин, – почтительно поправил отель. – Вы ответите?
Виртуальный формат изображал пустыню. Красноватая пыль и песчаник под ногами, безоблачная синева неба от горизонта до горизонта. Солнце и бледная луна в три четверти высоко над головой, в стерильной чистоте над отдаленной цепью гор, похожей на ряд шкафов. Морозная свежесть воздуха, словно издевающегося над ослепительным сиянием солнца.
Лоскутный человек ждал моего прибытия. В пустынном ландшафте он казался высеченным изваянием, воплощением какого-то дикого духа пустыни. Увидев меня, Кадмин зловеще усмехнулся.
– Что
Едва заметно улыбнувшись, Кадмин медленно покачал головой, словно показывая, что о Кавахаре сейчас не может быть и речи. Его голос оказался глубоким и мелодичным.
– У нас с тобой неоконченное дельце.
– Да, ты обосрался два раза подряд. – Я изрядно приправил голос издевкой. – Что ты хочешь, третьей попытки?
Кадмин презрительно повел широкими плечами.
– Что ж, говорят, третья попытка приносит удачу. Позволь кое-что тебе показать.
Он махнул рукой куда-то за спину, и полоска пустыни, как кожура, оторвалась от чёрной пустоты. Образовавшийся экран зашипел, оживая. Крупным планом лицо спящего человека.
Лицо Ортеги.
Моё сердце стиснули чьи-то невидимые руки. Лицо Ортеги было серым, под глазами темнели синяки. Из уголка рта стекала тонкая струйка слюны.
Шоковый выстрел с близкого расстояния.
В последний раз я получил полный шоковый заряд по милости службы общественного порядка Миллспорта. И хотя подготовка посланников минут через двадцать выпихнула меня в какое-то подобие сознания, в течение ещё двух часов я мог разве что дрожать да дергаться. Было неясно, сколько времени прошло с тех пор, как оглушили Ортегу, но выглядела она плохо.
– Предлагаю простой обмен, – сказал Кадмин. – Тебя на неё. Моя машина стоит в квартале от отеля, на улице Минна. Я буду там ещё пять минут. Приходи один, иначе я вышибу твоей подружке память полушарий из затылка. Выбор за тобой.
Пустыня подернулась рябью, исчезая. Последнее, что я видел, было ухмылкой Лоскутного человека.
Квартал до улицы Минна я преодолел меньше чем за минуту. Две недели без курева словно раскрыли в легких Райкера дополнительные камеры.
Это была угрюмая узкая улочка с глухими фасадами домов и пустынными стоянками. Вокруг ни одной живой души. Единственной машиной был матово-серый лимузин у обочины, зажегший фары в сгущающихся сумерках раннего вечера. Я неуверенно направился к нему, положив руку на рукоятку «немекса».
Когда до задней части лимузина оставалось метров пять, открылась дверь и на улицу вывалилось тело Ортеги. Она упала на мостовую словно куль с мукой и осталась лежать без движения. Выхватив «немекс», я осторожно обошел её, не отрывая глаз от машины.
С противоположной стороны с шумом распахнулась дверь, и из лимузина выбрался Кадмин. Поскольку я только что видел его в виртуальности, мне потребовалось время на опознание. Высокий, смуглый, с ястребиным профилем, который я последний раз видел застывшим в мечтательной дреме за стеклом резервуара на «Розе Панамы». Клон Мученика десницы Господа. И скрывающийся за его плотью Лоскутный человек.
Я
– Не глупи, Ковач. Машина бронированная.
Я покачал головой.
– Мне нужен только ты. Стой и не двигайся.
Держа «немекс» в вытянутой руке, не отрывая взгляда от цели – полоски горла чуть выше кадыка Кадмина, – я опустился на корточки рядом с Ортегой и свободной рукой потрогал её лицо. Кончики пальцев пощекотало теплое дыхание. Ощупав вслепую шею, я нашел пульс. Слабый, но ровный.
– Лейтенант Ортега жива и здорова, – нетерпеливо сказал Кадмин. – Чего нельзя будет сказать через пару минут про вас обоих, если ты не уберешь пушку и не сядешь в машину.
Я почувствовал, как лицо Ортеги зашевелилось под моей рукой. Голова перекатилась набок, и я ощутил её запах. Мы снова оказались связаны узами феромонов. Ортега ещё не пришла в себя от шока, поэтому её голос звучал слабо и невнятно.
– Не надо, Ковач. Ты мне ничего не должен.
Встав, я чуть опустил «немекс».
– Сдайте назад. Пятьдесят метров. Она не может идти, и вы разрежете нас пополам, прежде чем я протащу её хоть пару метров. Так что сдавайте назад. Я подойду к машине. – Я помахал пистолетом. – Железка останется у Ортеги. У меня больше ничего нет.
В подтверждение своих слов я поднял куртку. Кадмин кивнул. Он нырнул в салон, и машина плавно отъехала назад. Дождавшись, когда лимузин остановится, я снова опустился рядом с Ортегой. Она с трудом села.
– Ковач, не надо. Тебя убьют.
– Определенно такая попытка будет. – Взяв руку Ортеги, я обвил ею рукоятку «немекса». – Послушай, со мной и так все кончено. Банкрофт купился на мою ложь, Кавахара сдержит свое слово и переправит Сару обратно. Я её знаю. А ты должна будешь прижать Кавахару с помощью Мери-Лу Хинчли и вытащить Райкера с хранения. Переговори с «Хендриксом». Я оставил для тебя кое-какие зацепки.
Отъехавший лимузин нетерпеливо загудел, будто предупреждая о столкновении. В сгущающейся темноте этот звук разнесся печально и одиноко, словно глас умирающего слоновьего ската на рифе Хираты. У Ортеги на лице застыло выражение едва не утонувшего человека.
– Слушай…
Улыбнувшись, я положил руку ей на щеку.
– Пора переходить к следующему кадру, Кристина. Только и всего.
Поднявшись с мостовой, я сплел руки на затылке и направился к лимузину.
ЧАСТЬ 5. Возмездие
(Полный крах системы)
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
В лимузине я оказался зажат между двумя внушительными громилами. После незначительных пластических операций, разгладивших их невозможно красивые лица клонов, они могли бы участвовать в профессиональных боях без правил, сражая противника одним впечатляющим видом. Плавно поднявшись над улицей, мы сделали круг, разворачиваясь. Украдкой выглянув в боковое окно, я увидел на мостовой Ортегу, пытающуюся усесться прямо.
– Ну что, мочу я эту полицейскую стерву? – поинтересовался водитель.