Видоизмененный углерод

Морган Ричард

– Это ты… Какого…

Я выстрелил ему в горло. Упав, Мило скатился по лестнице и попытался подняться на ноги. Я выстрелил в лицо. Спустившись вниз к распростертому Мило, я увидел второго тяжеловеса, появившегося из полумрака впереди. Взглянув на труп напарника, охранник неуклюже потянулся за бластером в кобуре на поясе. Я вколотил ему пули в грудь до того, как он коснулся оружия.

У лестницы я остановился, достал левой рукой из кобуры «филипс» и постоял, прислушиваясь и давая возможность отголоскам выстрелов затихнуть у меня в ушах. Монотонный тяжелый ритм, напоминающий раскаты канонады, продолжал стучать, но голос «немекса» был ещё громче. Слева уходил пульсирующий красным светом

коридор, ведущий к кабинкам, справа виднелась голографическая паутина с застрявшими в ней трубками и бутылками. Яркая надпись «Бар» освещала плоские чёрные двери. Информация, полученная от «Хендрикса» и прочно засевшая в голове, говорила, что в такое время суток присутствие охраны в кабинках минимально – максимум трое, но скорее всего в такой ранний час оно сокращено до двоих. Считая Мило и безымянного тяжеловеса внизу лестницы, возможно, остался ещё один. Бар, отделенный звуконепроницаемой перегородкой, оснащен собственной звуковой системой. В нем могло находиться от двух до четырех вооруженных охранников, по совместительству работающих барменами. Дешевка Джерри.

Я прислушался, напрягая нейрохимию. Из коридора, уходящего налево, донеслось осторожное поскрипывание двери, затем – приглушенное шарканье шагов человека, ошибочно рассчитывающего, что так он произведет меньше шума, чем при обычной ходьбе. Не отрывая взгляда от двери бара, я высунул «филипс» за угол и небрежно выпустил в озаренный красным светом коридор вереницу бесшумных пуль. Казалось, оружие просто выдохнуло их, словно дерево, шевелящее ветвями на ветру. Послышался сдавленный крик, глухой удар упавшего тела, грохот покатившегося по полу оружия. Двери бара оставались закрытыми. Я высунул голову из-за угла и в полосках красного света от вращающихся ламп разглядел плотную женщину в камуфляжной форме, зажимающую одной рукой бок и пытающуюся другой подобрать выпавший пистолет. Быстро приблизившись к оружию, я ногой отшвырнул его прочь и опустился на колени рядом с женщиной. Судя по всему, я зацепил её несколько раз; ноги были в крови, а рубашка промокла насквозь. Я приставил дуло «Филипса» ей ко лбу.

– Ты работаешь охранником у Джерри?

Она кивнула, широко раскрывая глаза.

– Даю тебе один шанс. Где он?

– В баре, – выдавила женщина сквозь стиснутые зубы, пытаясь совладать с паникой. – За столиком. В дальнем углу.

Кивнув, я поднялся и тщательно прицелился ей между глаз.

– Послушайте, я же…

«Филипс» вздохнул.

Повреждения.

Я уже шагнул в голографическую паутину и протянул руку к дверям бара, когда они распахнулись, и я очутился лицом к лицу с Дийком. У того было ещё меньше времени, чтобы среагировать на появившегося призрака, чем у Мило. Отвесив Дийку минимальнейший официальный поклон – едва склонив голову, – я дал выход переполняющей ярости и принялся палить ему в грудь из обоих пистолетов. От попадания множества пуль он отлетел назад в дверь, и я последовал за ним, не прекращая стрелять.

Бар был достаточно просторным помещением, тускло освещенным лучами разноцветных прожекторов. Приглушенные оранжевые лампы подсвечивали сцену, в настоящий момент – пустую. Вдоль одной стены за стойкой бара мерцал холодный голубой свет, изображавший смутные очертания лестницы, уходившей в небеса. На полках стояли ряды трубок, бутылок и ингаляторов. Хозяин этого райского закутка, увидев Дийка, пятящегося назад, зажимая рукой окровавленный живот, попытался нырнуть в потайную дверцу за стойкой, но своей резвостью он сильно уступал небожителям.

Услышав звон разбитого стекла, я вскинул «немекс» и пригвоздил бармена к полкам, превратив его в своеобразное распятие. Он очень изящно повисел на стене какое-то мгновение, затем

развернулся и повалился на пол, увлекая за собой бутылки и трубки. Дийк тоже наконец упал, корчась в судорогах, а со стороны сцены ко мне метнулась неясная громоздкая фигура, достающая из-за пояса оружие. Держа «немекс» нацеленным на бар – нельзя терять время на то, чтобы повернуться и прицелиться, – я начал поднимать «филипс» и выстрелил ещё до того, как ствол достиг горизонтального положения. Вскрикнув, фигура пошатнулась, выронила пистолет и попятилась к сцене. Я выпрямил до конца левую руку и выстрелил охраннику в голову, отбросив его на сцену.

Отголоски выстрелов «немекса» постепенно затихали в углах помещения.

К этому моменту я успел заметить Джерри. Он был в десяти метрах от меня, вскакивал из-за маленького столика. Я навел на него «немекс». Джерри застыл.

– Вот и умница.

Нейрохимия пела натянутой струной, моё лицо исказилось в безумной усмешке, вызванной приливом адреналина. Я мысленно подвел итоги: в «Филипсе» остался один патрон, в «немексе» шесть.

– Руки подними выше, а сам садись назад, – сказал я. – Пошевелишь пальцем – и я отстрелю его от руки.

Джерри безвольно опустился на стул, скорчив гримасу. Периферийным зрением я чувствовал, что больше в помещении нет ничего движущегося. Осторожно переступив через Дийка, свернувшегося эмбрионом и издававшего проникнутые агонизирующей болью стоны, я, держа «Немекс» направленным Джерри в пах, опустил вторую руку вертикально вниз и нажал на спусковой крючок. Дийк затих.

Тут Джерри не выдержал.

– Ты что, спятил, мать твою, Райкер? Прекрати! Ты не…

Я дернул стволом «немекса». Это или что-то в выражении моего лица заставило его умолкнуть. Никакого движения ни за занавесом на сцене, ни за стойкой бара. Двери оставались закрытыми. Подойдя вплотную к столику Джерри, я пододвинул ногой стул и уселся на него верхом.

– Джерри, – спокойно произнес я, – следовало бы иногда прислушиваться к тому, что говорят. Сказали же тебе, я – не Райкер.

– Да кто бы ты ни был, мать твою, у меня есть связи! – Во взгляде Джерри было столько злости, что оставалось загадкой, как она его ещё не задушила. – Я подключен к машине, ты понял? Вместе со всем этим. Тебе придется дорого заплатить, мать твою. Пожалеешь о том…

– Что встретился с тобой, – закончил за него я, убирая разряженный «филипс» в фибергриповую кобуру. – Джерри, я уже об этом жалею. Твои опытные друзья оказались достаточно опытными. Но, как вижу, они не предупредили о том, что я покинул их чудное заведение. Похоже, Рей уже не считает нужным извещать о подобных мелких неприятностях?

Я внимательно следил за выражением лица Джерри, но он никак не отреагировал на это имя: или он сохранял хладнокровие под шквальным огнем, или же просто был слишком мелкой рыбешкой. Я предпринял новую попытку.

– Трепп мертва, – небрежно заметил я. Взгляд Джерри едва заметно дернулся. – Трепп, и ещё кое-кто. Хочешь узнать, почему ты до сих пор жив?

Джерри зашевелил губами, но ничего не произнес. Склонившись над столом, я ткнул дулом «немекса» ему в левый глаз.

– Я задал вопрос.

– Пошел ты к чертовой матери.

Кивнув, я сел на место.

– Вот ты какой крутой, да? Ну что ж, я скажу за тебя. Мне нужно получить ответы на кое-какие вопросы, Джерри. Можешь начать с рассказа о том, что случилось с Элизабет Элиотт. Это проще всего. Я тебе помогу: по моему мнению, ты сам с ней расправился. Далее я хочу знать, кто такой Элиас Райкер, на кого работает Трепп и где находится клиника, в которую ты меня отправил.

– Да пошел ты…

– Не принимаешь меня всерьез? Или надеешься, что полиция подоспеет вовремя и успеет спасти твою память полушарий?