Видящая
Шрифт:
И как бы Дайду ни хотелось пустить все на самотек, он не смог так поступить. Поэтому вернулся в зал для переносов и построил пространственный лифт в прихожую квартиры Кэт. Она пару раз говорила, что будет не против, если он так сделает, и сейчас Гектору казалось, что появился подходящий случай проверить это утверждение.
На часах было восемь утра, и в квартире стояла такая тишина, что Дайд засомневался, есть ли там кто-нибудь вообще. Может, Кэт ударилась во все тяжкие и не ночевала дома?
Мысль была нелепой, и Гектор, усмехнувшись, постучал в дверь, ведущую в гостиную.
–
Несколько мгновений молчания – а затем испуганный вскрик в глубине квартиры.
– Это я, Гектор, – продолжил дознаватель громко. – Я же вчера обещал проверить, не обидели ли тебя Роджер с Бенджамином. Но умудрился забыть, что сегодня суббота и в комитет ты не придешь. Я могу войти?
Он не успел закончить фразу – дверь распахнулась и на пороге возникла взъерошенная и полусонная Кэт в голубом халате. Увидев Гектора, она смущенно улыбнулась и очаровательно порозовела.
– Можешь, конечно. Доброе утро.
– Доброе. – Он улыбнулся в ответ и шагнул вперед, приобнимая Кэт. – Я тебя разбудил?
– Немножко.
Она смотрела на него такими сияющими глазами, что Дайду стало стыдно за свое желание разорвать помолвку. Кэт выглядела счастливой, глядя на него, и так сильно подалась вперед и вверх, что не поцеловать ее оказалось невозможно.
– Рассказывай, – велел Гектор, прервав поцелуй через пару секунд, и завел ее в гостиную. – Чем вчера дело кончилось? Ты им отказала или?..
– А ты… ревнуешь? – спросила Кэт с такой надеждой, что Дайду стало стыдно еще сильнее. Ну в самом деле, не признаваться же в банальном любопытстве!
– Возможно, – ответил он уклончиво, погладив Кэт по разрумянившейся щеке. – Но дело не в этом, детка. Я хочу быть уверен в том, что никто тебя не обижает.
– Ну… Роджер вел себя как дурак, но в последнее время он всегда такой, – припечатала Кэт, и Гектор понимающе хмыкнул. – А Бен, мне кажется, вообще не умеет обижать женщин. С ним уютно. И я… – Кэт закусила губу. – Ты меня вчера… разозлил. Чуть-чуть. Вот я сгоряча и сказала им, что пойду в ресторан либо с обоими, либо ни с кем.
От изумления у Гектора на мгновение отнялся язык.
– И мы пошли втроем. В «Штурвал», знаешь такой ресторан? Бен сказал, там не хуже, чем в «Омаро», но цены не такие грабительские. И было… мило. – Кэт отвела глаза, но Дайд успел заметить в них лукавство. – Если бы еще Роджер не вел себя как бука.
Гектор не выдержал и засмеялся, качая головой.
– Растешь, Кэти. Я не ожидал. Но ты молодец, все правильно сделала.
– Бен тоже так сказал.
– Да? – Дознаватель развеселился. – Впрочем, чему я удивляюсь. Если Верниус действительно хочет получить тебя, он должен был так сказать. В плане ухаживания за девушками мозгов у него больше, чем у Роджера.
– Это точно, – буркнула Кэт, мрачнея, и попыталась опустить голову, но Гектор не дал – приподнял пальцами подбородок и ласково поинтересовался:
– Что такое? Почему ты расстроилась?
– Потому что ты опять не ревнуешь, – вздохнула она, закрыла глаза и неожиданно выпалила: – Мне так хочется узнать, что такое страсть. Как в книжках чтобы было. Там столько всего описывается, но я никогда…
Она запнулась и отчаянно покраснела, а Гектор лихорадочно раздумывал, что следует ответить. Он относился к Кэт с нежностью, но страсти в нем не было ни капли. Однако в подобном не стоит признаваться – ей будет неприятно.
– Кэти, жизнь не то же самое, что книжки. В книжках герои делают то, что угодно автору и в нужный для того момент. А в жизни частенько бывает: получаешь то, что хочешь, а оказывается, что ты вовсе к этому и не готов.
Она распахнула глаза и сердито посмотрела на Гектора.
– Ты думаешь, я…
– Думаю. И ты тоже так думаешь.
– Неправда!
– Правда.
Она вздохнула и с отчаянием выпалила:
– Я трусиха!
– Ну уж нет, – фыркнул Дайд и погладил ее по щеке. – Трусиха никогда не пошла бы работать к главному дознавателю. Тем более в семнадцать лет. В таком возрасте трусихам положено забывать собственное имя в присутствии столь суровых особ.
– Я про другую трусость.
– Я понял. – Гектор приобнял Кэт и коснулся губами теплого лба. – Все будет, детка. Не торопи события. Чем дольше ждешь, тем вкуснее вино.
Девушка обняла его в ответ и сказала абсолютно счастливым голосом:
– Какой же ты замечательный…
Ну вот. Опять он все испортил!
В свете сказанного Ив о Тайре отчет Кристофа о происходящем в городах, из которых уезжал Морган Рид, выглядел несколько иначе. Новой информации пока не было, поэтому Гектор не торопясь просматривал предыдущую, еще раз подчеркивая и выделяя для себя преступления, которые были похожи на исчезновение Зака Иниго. Всего их насчитывалось три – в разных городах – и совершены они были за месяц до отъезда Ридов.
В мысль о том, что Моргану могло быть неловко оставаться в городе после совершенного там убийства, Гектор не верил. На сентиментального человека, подверженного неконтролируемым приступам угрызений совести в ущерб карьере, Рид не походил. Значит, что-то побудило его к отъезду. Возможно, оба раза дознаватели приблизились к разгадке, поэтому Морган поспешил убраться подальше. Эту теорию нужно было проверить, и Гектор добавил пару инструкций к предыдущим для Кристофа.
Дайд старался не принимать близко к сердцу сказанное Ив, но не получалось, ведь все это касалось Тайры. Шаманка сказала, что вытянуть проклятого человека из смерти без крови Аарона не вышло бы, но и одной крови недостаточно – нужна жизненная сила, живая энергия, которая будет временно питать проклятие. Именно так жизненная сила Таисии поддерживала Тайру до рождения девочки. А потом это уже должен был делать Морган.
«Я только не знаю, какой способ он выбрал, чтобы передавать жизненную силу постоянно, – вспоминал Гектор задумчивые рассуждения Ив. – Вариантов несколько. Самый эффективный – зелье, но его нужно пить много, и оно имеет специфический запах и вкус, ребенок не станет пить подобное. А у взрослой девушки возникнут вопросы и подозрения».
Да, подозрения у Тайры должны были возникнуть обязательно, поэтому Гектор не сомневался – Морган передавал дочери жизненную силу тайно. Скорее всего, усыплял ее, чтобы она ничего не помнила и не осознавала.