Видящий 2
Шрифт:
– Если б я хотя бы на секунду мог представить, чем обернется это решение пойти на состязание - взял бы в оперу абонемент до конца жизни.
Машка уже давно носится по дому, рассказывая наши приключения. То, что она проспала самый драматический момент, ничуть ей не мешает выдавать все более фантастические подробности моего противостояния с толпой.
– Бросьте, к обеду Маша дожала бы меня, и я отпустил бы ее на этот чертов финал всего лишь с гувернанткой. Так что спасибо.
– Я сделал то, что должен был.
– Страшно было?
– внезапно интересуется
– Да не особо. Сконцентрироваться было трудно, это да, а так...
– Я бы хотел, чтоб вы научили этой технике мою охрану, это возможно?
– Из меня плохой учитель, сам только осваиваю. Но любой целитель владеет этим приемом, может вам лучше в мед.академии кого спросить? Это просто целительский сон, растянутый на площадь. Никакого секрета.
– Обычный целительский сон? Оригинальное вы нашли ему применение. Тогда действительно, проще в академии договориться. И Егор, я, надеюсь, вернувшись в Петербург, вы станете частым гостем в нашем доме. Я умею ценить людей.
– Спасибо, Кирилл Александрович, это честь для меня.
Три последних дня проводим все так же насыщенно. Детский праздник, на который сопровождаю Машу, проходит мирно и скучно. На улицах прибавилось полиции, а так ничто не говорит о вчерашнем происшествии. Потом большой прием у хозяев, обошедшийся без визитов монарших особ. Те же танцы, те же развлечения, что и на других балах, выделяться, видимо, не принято. Я уже не новичок, поэтому уверенно лавирую между гостями, останавливаясь перекинуться парой слов с недавними знакомцами. Один банкир специально даже разыскал меня, чтоб предложить работу, пришлось мягко отказать, пообещав дать несколько консультаций частным образом. Вполне неплохой задел. Успел заключить несколько предварительных контрактов на работу "Кистеня", как в Москве, так и в Питере. Еще и сам Задунайский пообещал порекомендовать мое агентство своим партнерам и подкидывать нам что-нибудь время от времени, так что внакладе точно не останусь.
Сопровождая Задунайских, еще несколько раз видел измененных животных. Дважды это были собаки и трижды - кошки. По непонятной причине эти твари, в отличие от обычных собратьев, сразу же проникались ко мне любовью и следовали буквально по пятам. Доходило до того, что приходилось возвращаться в особняк перед следующим визитом, чтоб сменить костюм, настолько уделывался в шерсти. Про памятного Шера вообще молчу - этот, едва завидев меня, все так же рвался навстречу, из-за чего в конце концов был сослан во двор на привязь.
Но, Боже мой, какое счастье было припереться в номер к Земеле, плюхнуться в кресло и закинуть ноги на стол, впервые за долгое время ни о чем не думая. Олег только сочувственно посмотрел, а у меня не было даже сил промычать что-то членораздельное. Если я так вымотался, то представляю, каково это выносить той же принцессе, чей досуг жестко регламентирован. И даже не хочу знать, как выносит это императорская чета, с утра до ночи мотавшаяся по Питеру с одного мероприятия на другое.
– Есть будешь? Заказать в номер?
– посчитав, что я достаточно отдохнул, спрашивает Олег.
– Угум. Попроще чего-нибудь только, чтоб с сотней вилок не возиться.
– Что, достало так?
– Ты даже не представляешь, насколько. У меня этот хруст французской булки поперек горла стоит, - характерным жестом показываю, как именно.
– Причем тут булка?
– не въезжает Земеля.
– А! Не бери в голову! Присказка для одного меня, - вовремя вспоминаю, что ни "Белый Орел", ни их хит про упоительные вечера тут неизвестны.
Сделав заказ, Земеля садится обратно на диван и опять начинает меня разглядывать:
– Такое ощущение, что ты не с праздника, а с марш-броска вернулся, причем в полной выкладке и под блокираторами, - слегка недоумевая, озвучивает он свой вердикт.
– Хуже, под блокираторами вполне можно жить. С жизнью, по крайней мере. А тут... Зря вообще на это подписался.
– Ммм?
– Олег выразительно приподнимает бровь.
Пересилив себя, отрываю зад от мебели и принимаюсь переодеваться в привычный простой костюм, хранившийся до этого у Земели. Будь я в Москве - вообще бы в любимую джинсу влез, но штаны и рубашки из грубой х/б еще не стали универсальной одеждой всех слоев населения, так что подходили только для домашней носки. А я еще не настолько осмелел, чтобы ломать вековые устои, расхаживая по столице в бедняцком прикиде.
– Не мой уровень изначально, - немного поясняю мысль.
– Ты ж из их братии, у тебя это все в крови должно быть?
– Олег, вот ты вроде взрослый человек, а иной раз такое ляпнешь! Какое в крови? Чтоб там своим быть, надо и воспитание соответствующее, и крутиться в этом с детства. Хорошо бы еще представлять из себя хоть что-то, или хотя бы поддержкой клана пользоваться. А у меня из всего перечисленного только семья Яминых-Задунайских за спиной была.
– Подожди, ты ж внук Васильева-Морозова, а он вроде как графом был? И всю жизнь при дворе?
– Он граф, а я графин!
– резко отвечаю на дурацкий вопрос, - Графский титул Митьке перейдет при совершеннолетии. А богатств особых у Елизара Андреевича не было вопреки всеобщему мнению. Плюс, не забывай, я родился, когда он уже в ссылке был, да и с родством нашим не все там гладко.
– Это как это?
– Тебе какую версию: общеизвестную, официальную или мою?
– А их даже несколько? Любопытно все послушать.
– Имеющий уши, да услышит. Итак, общеизвестная. Кто такой и чем знаменит Елизар Андреевич рассказывать надо?
Земеля отрицательно мотает головой.
– Женился Елизар Андреевич поздно, когда ему уже пятый десяток шел, и то под давлением родни и императора. Семью ему при его работе заводить было некогда, а может и сам не хотел, при его-то количестве врагов. Женился на клановой, которую ему подобрали, любовью, понятно, там никакой не пахло. Через положенное время родился сын Николай. Жена через год отравилась до смерти и, что характерно, грибами, которые до этого отродясь не ела. Но это так, к слову.