Видящий 2
Шрифт:
– Да, купили, но там заумно, а дедуля нам очень доходчиво все рассказал. Потемкины - чуть ли не единственный род в империи, где наследование исключительно по мужской линии идет. И ни главой, ни регентом, ни опекуном при несовершеннолетнем ребенке женщина стать не может. Женщинам там вообще ничего не светит кроме приданого, и его размер жестко лимитирован. Вроде как основателя жена бросила, с проезжим гусаром сбежала, вот он это основополагающим законом для рода и сделал. Темная на самом деле история... Все-все, не отвлекаюсь!
– напоровшись на строгий взгляд Олега, Алексей сворачивает экскурс
– И что тут интересного для меня? Там, вроде бы с мужчинами все в порядке. Не Павел, так братья его...
– Слушай дальше. Помрет или уйдет на покой Александр Павлович, а он уже далеко не молод, за семьдесят точно есть - главой станет Павел Александрович, твой отец.
– На здоровье! Это все знают!
– Не перебивай! Представь, что потом внезапно помрет Павел, кто станет главой?
– Если женщинам ничего не светит, то Михаил с каким-нибудь дядькой в регентах или дедом, если он жив будет.
– А вот хрен! Учите степени родства, юноша! Я же сказал: регентом становится ближайший родственник!
– Ну, не я же!!!
– В том-то и дело, что если они тебя признают, и ты вовремя заявишь свои права, то можешь оказаться именно ты! Нигде не написано, что этот самый родственник должен быть законнорожденным и носить фамилию Потемкиных!
– вмешивается Олег в кривляния Алексея, а потом поясняет для непонятливых, - По закону брат, пусть и только по отцу, считается ближе, чем дядя или дед.
– Так то, что законнорожденный, подразумевается наверно по умолчанию?!
– пытаюсь возразить.
– Нет. Там дословно - ближайший совершеннолетний одаренный родственник мужского пола! Всё! Юридически ты теперь совершеннолетний. В те времена, кстати, совершеннолетие тоже в шестнадцать наступало, так что вообще не придерешься. Других сыновей кроме Михаила и тебя, насколько известно, у Павла нет. Про уровень твоего дара я вообще молчу. Единственное, чего тебе не хватает при таком варианте - это подтвержденного отцовства князя.
Новость оказалась... непонятной. И с ходу в голове не укладывалась. По крайней мере однозначно своего отношения сформулировать я не мог.
– И что, вам прямо так и выдали всю эту информацию? Между делом и мимоходом?!
– наконец, отмираю от раздумий.
– Будешь смеяться, но так и было. Дедок этот - профессор гражданского права, всю жизнь в университете преподавал, сейчас уже на пенсии. Контору его сын открыл, вот он там иногда и подвизается, - пояснил Алексей, - А речь об этом зашла, когда дошли до пункта о детях. Про наших гипотетических детей вам неинтересно будет, а вот у Потемкиных в середине девятнадцатого века был прецедент, когда император утвердил регентом и временным главой родового союза Потемкиных байстрюка от крепостной девки в обход братьев бывшего главы, ссылаясь именно на этот пункт родовой грамоты. Тот, конечно, не сам по себе был, за ним другие люди стояли, но факт есть факт: двенадцать лет, пока наследнику не стукнуло восемнадцать, сын мельничихи управлял кланом. Хреново управлял, потому что самого его никто к такому не готовил, он даже не особо грамотный был, зато хватило ума сжить со свету большую часть семьи, что могла ему помешать. На юридическом этот случай приводят, как пример неправильно составленного родового устава.
– И что, никто этот пункт с тех пор так и не поправил?
– Есть большая вероятность, что нет.
Еще раз зависаю, но в голове одни маты. Только сейчас доходит, что кое-кто может строить планы с учетом этого фактора!
– Охренеть! Выпиливать Потемкиных когда пойдем?
– неудачно шучу я, пытаясь сбросить напряжение. Неудачно, потому что никто не смеется, а вопрос воспринимают, как отмашку на обсуждение программы действий.
– Нужно, чтоб тебя признали, послезавтра надо будет произвести на Потемкиных хорошее впечатление, - осторожно начинает Борис.
– Старшего валить сразу нельзя, хорошо бы, чтоб он тоже тебя признал...
– задумчиво продолжает Шаман.
– Затягивать тоже не стоит. Работай под сердечный приступ. Надо будет найти тела, чтоб потренироваться. Это мы с Олегом обеспечим!
– кивает он в сторону Земели.
– Не вопрос! Мишке сколько?
– подхватывает Земеля.
– Какому Мишке?
– в полном ахуе спрашиваю я, пытаясь понять, пора уже просыпаться или нет?
– Брату твоему, - уточняет Земеля.
– Ему двенадцать под Новый год исполнится, - вместо меня отвечает Борис.
– Шесть лет до совершеннолетия?.. Хуже, конечно, чем двенадцать у того бастарда, но тоже срок. Нам хватит.
Честное слово, если б у них разом выросли рога и копыта, я бы меньше был удивлен, чем сейчас. Впрочем, какое там удивлен! Я тихо охреневал! Тихо, потому что слов не находил, а то бы охреневал громко. Вдоволь налюбовавшись моим ошарашенным выражением лица, эти... эти нехорошие люди... начинают ржать.
– Повелся!
– от хохота Шаман стукается головой о расположенную сзади стену, - Он точно повелся!
Земеля в ответ кивает, стукнув кулаком о кулак Алексея. Борька прячет лицо в ладонях и просто тихо трясется.
– ВЫ!!!
– Мы, мы!
Облегчение настолько велико, что я тоже начинаю смеяться. Розыгрыш получился шикарный, подловили черти круто. Отпускает нас только через несколько минут, в течение которых мы безуспешно пытаемся успокоиться.
– Посмеялись, и хватит, - Шаман отдышивается, как после забега, давя довольную улыбку.
– Круто вы меня разыграли! Еще и учебник приплели, я ведь поверил!
– Егор! Про учебник мы не шутили!
– абсолютно серьезно говорит Олег, заставляя меня вновь зайтись в смехе.
– Не-е-ет! Второй раз не поймаете!
– Егор! Еще раз говорю, мы только насчет выпиливания пошутили, все остальное - чистая правда! На, сам почитай!
– Земеля достает из стола книгу и открывает заложенную страницу, где действительно описывается рассказанный случай. По мере чтения желание смеяться у меня пропадает начисто. Пробежав текст по диагонали, откладываю увесистый том - позже изучу внимательно. В свете полученной информации переосмыслить придется многое.