Вихрь неизбежности

Астрадени Джейн

— Надеюсь, на землянок это не распространяется, — пробормотала Женька.

— Что?

— Мало ли чего дитю в голову взбредёт. Вот и красней потом…

— «Краснеть», как принято у людей, будешь, когда ребёнок выяснит правду иным путём…

— Ладно. Но как ты узнал, о чём нужно спросить? Или просто из любопытства?

«Ну, вдруг, у джамрану принято спрашивать предков не «откуда дети берутся», а: «мам-пап, как прошёл четвёртый этап?»

— Нет. Сперва я кое-что услышал…

— Мой сын рецессив? — Литен удивлённо свёл брови. — Ты уверен, Каример?

— Это предварительные

тесты, ему всего девятнадцать циклов… Наверняка нельзя утверждать, но Талех четверть цикла как а-джаммар, и уже проявил себя в обмене, поэтому…

— Не многословствуй [29] , Карим. Я понял. Мой сын — рецессив!.. Что ж… — Литен помешал чай фруктовой палочкой, отпил глоток, вдыхая аромат сада, смешанный с запахом воды.

Друзья сидели на террасе озёрного домика, на Рахторе, и вели неспешную беседу, о том, о сём…

29

Не многословствуй* — перевод с джамранского на джамранский лад.

— Что ж, для него это и к лучшему…

— О чём ты говоришь, дружище?! Характер Талеха…

— У него есть характер?.. У него и соперника-то до сих пор нет. Вот у меня в его возрасте… — Литен неопределённо махнул рукой. — Да что там! Никаких выдающихся заслуг! Ни одной медали! И минимум похвальных писем от преподавателей… А дома старается, чтобы его не замечали.

— Зря ты так, — Каример покачал головой, искренне переживая за Талеха. — Возможно, он горюет по Диреку.

— Не исключаю… Прошло пять циклов, а мне самому больно от воспоминаний, — он с минуту смотрел как опускается к лесу Ахирд [30] , подмигивая красным зрачком. — Дирек скорей всего вырос бы доминантом. А Талех… Мне непонятен.

— Не торопись с выводами. У Талеха лучшие результаты по ключевым тестам… Я наблюдал за ним. Видел, как он общается со сверстниками. Потенциально — он доминант.

— Ему придётся смириться, — пожал плечами Литен. — Всё решит брачный ритуал. Надеюсь, он встретит другого рецессива. Для Талеха предпочтительней равноправие.

30

Ахирд* — «эта» Кассиопеи, красивая двойная звезда, видимая в небольшой телескоп. Главная звезда желтый карлик, как и наше Солнце. Вторая звезда — красный карлик.

— А если его потянет на доминанта? Это же… Генетическая катастрофа!

— Знаю. Пусть остаётся рецессивом. Иначе, последствия непредсказуемы… Он выпустит зверя и не сумеет удержать его. Но даже если обуздает… Никогда не будет счастлив. Потому что пожертвует личным счастьем ради доминирования.

— Ты говоришь о себе? — мягко ввернул Каример и рассмеялся при виде ошарашенной физиономии друга. — Не отпирайся! Я был твоим опекуном. Думаешь, вы могли что-то скрыть от меня?

— Это в прошлом. Мы счастливы. Кэри нравится, как я распоряжаюсь её генами. Ей хорошо со мной… Давай забудем этот разговор. Скоро придёт Талех.

А Талех стоял в кустах под террасой и отчётливо слышал каждое слово…

— Значит…

Женька испытывала неловкость от проникновения в чужую тайну. Хотя,

семья Талеха теперь и её семья. Или у джамрану не так? А сам Талех…

— Ты… — она не находила слов.

— Невзначай подслушанный разговор круто изменил мою жизнь. Я поклялся, что всё будет не так, как предрекал отец… Я не осуждал его. Но и не восхищался его коварством. И вообще, повёл себя нетипично для джамрану. Я не общался с ним десять лет. Виделся только с матерью и сёстрами, когда они прилетали на Серендал. Вероятно, виной этому генотип гатрака… Но я злился на отца. Из-за матери. До женитьбы она была капитаном. Управляла исследовательским кораблём. Как и отец… Так они и познакомились. Её звездолёт потерпел аварию, и он пришёл на помощь… Имя Кэриделлы Ренирр до сих пор помнят в джамранском флоте. Я гордился мамой, читая о её выдающихся заслугах и достижениях в исследованиях космоса. И ведь она понимала отца и не собиралась доминировать. Равноправие! Этого хотела мама. Об этом мечтала… Бок о бок покорять вселенную! — Талех сжал кулаки так, что суставы на пальцах хрустнули. — Литен Маэль убил мечту в полёте…

— Не поняла… — Женька похолодела от нехороших предчувствий.

— Подчинённый доминант становится рецессивом. Рецессив не может быть капитаном.

— Почему?

— По законам джамрану лишь доминант способен управлять кораблём через генетическую связь посредством кольца. Кольцо, по сути, признак доминанта.

— Погоди-погоди! — вскочила Женька и заметалась по камере.

Талех терпеливо ждал, пока она остановится.

— Вы с Сандером говорили, что характер генотипа не отражается на общественном статусе. Рецессивы занимаются всем, чем хотят и также добиваются успехов.

— Так и есть. Однако на капитанов это равенство не распространяется.

— Вы меня обманули! Джамрану.

— Ты же не претендовала на звездолёт, — Талех усмехнулся.

— А вдруг, — буркнула Женя и обиженно плюхнулась на сиденье, устав метаться. — Не надо решать за меня.

— Кто решает? В твоём распоряжении все земные корабли и ещё линдрийские, — рассмеялся Талех. — А джамранские тебе в любом случае противопоказаны. Земляне — типичные рецессивы по отношению к джамрану.

«Вот оно место, где собака окончательно закопалась!»

— Издеваешься, — Женька мстительно улыбнулась в ответ. — А ты сейчас кто?

— По-прежнему доминант, но… Признавший генетическое равноправие. У нас нестандартная ситуация.

— Так нечестно! Почему рецессив не может управлять кораблём? Чем он хуже?

— Ничем. Проблема в ДНК-двигателе. Джамранскому кораблю нужен генетически доминантный капитан. Зато много рецессивов штурманов, отличных пилотов, и даже старпомов, но не капитанов. Рецессиву открыты все пути. Кроме одного.

— Ладно, я поняла, не всем же быть капитанами. Что случилось с тобой? Как ты превратился в доминанта? И почему не хотел оставаться рецессивом?

— Я мечтал стать капитаном. Управлять собственным кораблём и путешествовать в другие галактики… А потом встретил Морголину. Она волновала. Её ДНК опьяняло и сводило с ума.

— Морри — доминант?

— Да. Это ощущалось во всём… И она выбрала меня. Но я не собирался ей подчиняться…

«Ага, я знала!»

— … И давать призрачных надежд на равноправие. Тогда я решил, что буду доминантом, чего бы мне это не стоило. Именно в тот день, я позволил жить своему гатраку.