Вихрь
Шрифт:
– Адмирал Масон, я освобождаю вас от командования "Победой".
– Есть, сэр.
– Я хочу, чтобы вы возглавили то, что осталось от флота этого придурка Лангсдорффа, – плюс корабли сопровождения, которые прибыли с гвардейским транспортом.
– Есть, сэр.
– "Победой" и крейсером с тактическими кораблями, который привел ее назад, буду командовать я.
– "Беннингтоном", сэр.
– Благодарю вас.
– Каковы будут ваши приказания? – спросил Масон по-прежнему холодным, безжизненным голосом.
– Мы
– А Первая гвардейская дивизия?
– Я беру под свое командование и их тоже.
– Есть, сэр. Могу я высказать свое мнение?
– Можете, – ответил Стэн.
– Вы считаете, что имеете достаточно высокую квалификацию, чтобы взять на себя роль генерала?
– Адмирал, я считаю, что никто не обладает достаточной квалификаций, чтобы организовать отступление под огнем противника, – а именно это мы и собираемся предпринять. Но должен напомнить вам, что однажды мне уже удалось успешно провести подобную операцию. Во время военных действий. На планете, которая называлась Кавите. Ну, какие еще оскорбительные инсинуации вы заготовили? Давайте, выкладывайте.
– У меня есть всего один вопрос.
Стэн кивнул.
– Почему все изменилось? Мне казалось, что Император хочет сохранить за собой созвездие Алтай. Мне казалось, что эта дыра имеет принципиально важное дипломатическое значение, хотя я и не знаю всех деталей.
– Сегодня утром я отправил донесение на Прайм, – соврал Стэн, – в котором сообщил Императору, что мы не сможем удержать Алтай. И не получил никакого ответа. Поэтому я считаю, что необходимо начать эвакуацию. Если ситуация изменится, вы узнаете об этом первым. Это все, что я хотел вам сказать.
Катера-разведчики сообщили, что корабли суздалей и богази находятся в трех земных днях от солнечной системы Джохи.
– Генерал Сарсфилд, вы один?
– Да, сэр.
– Я хочу, чтобы вы занялись своей дивизией. Упакуйте все, что не имеет отношения к военным действиям. То, что не является жизненно необходимым для сражения на земле, можно погрузить на транспортные суда. Меня интересует минимальное время, за которое ваша дивизия может сняться с места.
– По инструкции мы должны быть в состоянии полной боевой готовности через десять земных часов. Можем справиться за пять.
– Хорошо.
– Могу я спросить, куда мы направляемся?
– Домой. Надеюсь. Впрочем, по дороге может возникнуть несколько непредвиденных остановок.
– Достаточно, – приказал Стэн и потер глаза, в которые точно насыпали раскаленного песка.
Он выключил все экраны в конференц-зале, и в комнате воцарилась тишина – больше не ощущалось неумолимой поступи судьбы.
Стэн подошел к столу, где стоял накрытый поднос, на который он до сих пор не обращал внимания. Поднял одну из крышек и взял бутерброд – всего лишь чуть-чуть несвежий. Стэн передал бутерброд Алексу, а себе взял другой.
Рядом с бутербродами стоял графин. Стэн открыл крышку и понюхал. Стрегг.
Стоит ли это делать?
А почему бы и нет? Будет он трезвым иди немного выпьет, несчастье все равно может свалиться на их головы.
Он налил полные стаканы, протянул один из них Алексу, и они выпили.
Господи, благослови Синд! Она, наверное, приказала кому-то тихонько поставить тут поднос с едой и графин со стреггом, в то время как сама занималась гвардейцами, охранявшими посольство.
– Ну что, придумал какой-нибудь гениальный стратегический план? – поинтересовался Алекс, который в единый миг заглотил бутерброд и потянулся за другим.
– Лучше, чем на Кавите, ничего придумать не удалось, – ответил Стэн.
Махони начал эвакуацию имперских сил с планеты – противник заметно превосходил их по количеству людей и вооружения, – а Стэн довел это дело до конца. Ему удалось вывезти всех гражданских лиц и почти две тысячи имперских солдат. Сам Стэн при этом попал в плен. За подвиг он был награжден самыми почетными медалями и прославился как блестящий военный командир. Впрочем, он никогда не относился всерьез к похвалам, ведь на Кавите они потерпели сокрушительное поражение, и его усилия всего лишь немного компенсировали неудачу.
По крайней мере, здесь не так много гражданских лиц, кроме работников посольства.
– Верно, – согласился Алекс, хотя сам он никогда не оценивал их деятельность на Кавите так же сурово, как Стэн.
– У меня есть парочка идей, – продолжал Стэн, – только сейчас мне кажется, что мои мозги пошли погулять, не спросив у меня разрешения.
– Не удивительно, – проворчал Килгур. – До рассвета остался всего час. Может, пойдем поспим чуток?
Стэн неожиданно почувствовал, что умирает, как хочет спать, и широко зевнул.
– Отличная идея. Скажи, чтобы нас разбудили через два часа.
Кто-то постучал в дверь.
– Убью га...
– Войдите, – крикнул Стэн.
Дверь открылась. На пороге стояли трое гурков. Неожиданно Стэна охватили мрачные предчувствия. Несмотря на ранний час, все трое были одеты, словно готовились к смотру.
Стэн с трудом сдержался, чтобы не застонать. На него смотрели джемедар Лалбахадур Тапа, только что получивший повышение хавилдар Читтаханг Лимбу и Махкхаджири Гурунг.
В прошлый раз эта троица предстала перед ним на Прайме, когда они предложили Стэну взять на службу их троих и еще двадцать четыре гуркских бойца, нарушив таким образом многолетнюю традицию, по которой наемники непальцы служили только Императору. Тогда Император был явно недоволен таким поворотом событий.
Гурки отдали Стэну честь. Он ответил на их приветствие и скомандовал "вольно".
– Простите, что беспокоим вас в такой час, – начал Лалбахадур. – Но нам не удалось выкроить другого времени. Мы хотели бы поговорить с вами наедине, если это возможно.