Вик Разрушитель 3

Гуминский Валерий Михайлович

Догадка, пришедшая в голову, пронзила яркой вспышкой. Георгий даже замер на месте. А что, если Мстиславский формирует новые Роды с помощью вот такой нехитрой манипуляции? Сироты, вставшие на полный казенный кошт, получают офицерское звание, проливают кровь за империю, зарабатывают некие привилегии, а потом, когда императору выгодно, он одаривает их дворянскими грамотами вкупе с парой деревенек на кормление. Ну и, как финальный аккорд, принимает от них вассальную клятву. Клан Мстиславских растет, создавая критическую угрозу всем остальных

аристократическим родам, что в дальнейшем аукнется большой кровью.

— Игра на перспективу, — Георгий не заметил, как сказал это вслух.

— Что, прости? — погруженная в свои мысли, откликнулась Аксинья.

— Ася, я же тебя пригласил на ужин, — Мамонов подошел к жене, протянул руки. — Может, пора нам сесть за стол?

Княгиня машинально подала свою руку и вдруг оказалась в крепких объятиях, и сердясь на себя, что поддается обаянию мужа, обмякла, уже не беспокоясь о состоянии помады на губах. Непонятно, каким образом они оказались в спальне — Аксинья очнулась после того, как успокоился бешеный ток крови, а разгоряченное тело приятно остужал прохладный вечерний ветерок из открытого окна.

В спальню заглянул Георгий, уже одетый, в свежей рубашке и темных брюках. Застегивая на рукавах запонки, он скользнул взглядом по обнаженному женскому бедру, не закрытому одеялом:

— Я закажу ужин, а ты пока приводи себя в порядок, дорогая. И знай: ты великолепна, хоть картину пиши.

— Спасибо, — расслабленно откликнулась Аксинья. — Можешь сфотографировать, ничуть не хуже выйдет.

Она усмехнулась, увидев маслянистый блеск в глазах мужа и прикрыла ногу.

— Надеюсь, я тебе еще нравлюсь.

«Главное, что ты избавляешься от своей болезни, — подумал про себя Георгий. — Но кто даст ответ, зачем тебе понадобилось почти пятнадцать лет мучить нас обоих?».

Вслух сказал же совершенно иное:

— Никогда не смей сомневаться в моих чувствах к тебе.

— Но ты меня все-таки обманул, — напомнила жена, сведя брови.

— Прости, я не смог удержаться, — покаялся князь, прежде чем выйти из спальни.

Когда Аксинья привела себя в порядок, Георгий уже сидел за столом и руководил подачей блюд. Двое официантов споро расставляли никелированные судки, из которых неслись аппетитные запахи.

— Достаточно, — кивнул князь. — Дальше мы сами, свободны.

Под присмотром телохранителей официанты вышли из номера, а Георгий галантно помог Аксинье сесть и сам устроился напротив.

— Приступим, — сказал он с улыбкой и открыл один из судков. — Я не стал заказывать суп. Слишком приземленно для нашей ситуации. А вот фаршированная щука невероятно изумительна. В «Дюссо» ее готовят так, что пальчики оближешь. Да еще с соусом каким-то. Не знаю названия, да и это и неважно.

— Накладывай, я сейчас готова не только щуку съесть, — легкая улыбка скользнула по губам Аксиньи. Куда-то пропала тягучая пустота, поселившаяся под сердцем, и женщина вдруг отчетливо поняла, как ей поступить.

Между тем Мамонов с хлопком

открыл шампанское, уже достаточно охладившееся, и разлил его по бокалам.

— Я останусь в Москве еще на несколько дней, — объявил он, подняв напиток. — Решу несколько задач, связанных с Андреем. Заодно и журналистам подкинем работенки. Ты готова, дорогая?

— Почему бы и не пошалить? — пожала плечами Аксинья.

— Давай выпьем за сына, который помогает нам найти друг друга, — предложил Георгий.

Княгиня не возражала. В конце концов, слова остаются словами, если не подкрепляются делом. Жора может повести себя совершенно иначе, чем она мыслила. Но не спросить его станет ошибкой.

Когда они насытили первый голод, Аксинья задала вопрос, мучивший ее:

— А нет ли у нас возможности остаться жить в Москве? Твои братья достаточно компетентны, чтобы держать клан в сильных руках.

— Алексею хорошо, когда он за моей спиной, — поморщился Мамонов. — А Серега еще слаб. Не хочу я рисковать, и не буду. Извини, Ася, но Ленск — это моя паутина, в центре которой нахожусь я, а не кто-то другой. Не зря же Главой рода поставлен.

— Я не хочу жить в поместье Мамоновых, — твердо заявила Аксинья.

— Предугадывал этот ответ, — вздохнул Георгий. — Помнишь тот вариант с проживанием в Ленске? Что скажешь?

— Видеть тебя, когда соскучишься по более молодой жене?

— Ну зачем так, Ася? — поморщился князь. — Я хочу, в первую очередь, убрать разлад в семье. Он очень мне мешает. Елена с Ириной ответили за свои безобразия, и надеюсь, в будущем страдать глупостями не станут…

— И надо вернуть сына, — с нажимом сказала Аксинья. — Иначе Булгаковы оженят его на одной из девушек рода и намертво привяжут к себе. Как и Мстиславские, впрочем.

— Сделаю, — твердо произнес Мамонов, глядя в глаза жене.

— В ответной записке я предупредила Андрея, чтобы он пока не делал никаких обещаний Брюсу, пока не пообщаюсь с тобой. Теперь очередь за тобой. Ты до сих пор не сказал ничего, как решить проблему.

— Пусть соглашается, — Мамонов отложил вилку в сторону. Насытился. — В конце концов Александр Яковлевич всего лишь маг, действующий по прямому указанию Мстиславского. А мальчишке, как ни крути, нужны знания. Он чувствует потребность их получить, так зачем отказываться? Судьбу Андрея все равно будут решать три равновеликие силы: я, император и Булгаковы.

— Ты поставил себя впереди императора, — улыбнулась женщина.

— Я отец, имею право, — расправил плечи князь. — И не пытайся сейчас связаться с сыном. Этим займусь я, пока нахожусь в Москве. Мои люди найдут способ передать наше решение Андрею. Он уже не сопливый малыш, разберется, как быть. А нам нужно плодотворно поработать на благо семьи. Еще вопрос: ты поедешь со мной в Ленск или останешься здесь?

— Пока здесь, — в этот раз Аксинья не колебалась. — У меня тоже есть возможности следить за Андреем и прикрывать его спину.