Вик Разрушитель
Шрифт:
– Не очень-то и хотелось, – пробурчал я, посматривая на опасность слева, где шла Света. Оттуда могло вполне нешуточно прилететь. Очень уж нервно отреагировала она на появление княжны. – Я как-нибудь устроюсь в жизни без помощи Великих княжон. Не хочу быть должным.
Кто победил в турнире? Дубровский, как ни странно. Но победил на грани, чуть-чуть опередив по очкам свою соперницу. Так благородно! И, честно, я был рад, что Егор не стал прогибаться ради императорских плюшек, которые на него могли посыпаться, уступи он первое место Лидии. Есть характер у парня. И волевой стержень.
Бой
А наша гимназия заняла третье место в общем зачете, чему все были рады. Все-таки за последние пять лет это был успех, как мне пояснила Света.
Глава 15
В приоткрытую фрамугу купейного окна врывается шипение стравливаемого воздуха, постукивание молотков по крышкам букс. Я приподнял голову, и щурясь от света ярких фонарей на привокзальной площади, чуть-чуть отодвинул занавеску, чтобы разглядеть, где мы находимся. Последней станцией, на которой останавливался поезд Москва-Симферополь, был Харьков. Там прицепили пару пассажирских вагонов, сбросили почту и поехали дальше.
Я еду вместе с боевой дружиной сопровождения в бронированном командном вагоне. Меня сюда определил Иван Олегович. Еще в Москве он поговорил с комендантом «Крымского экспресса» с веселой фамилией Семечкин, чтобы тот выделил мне место рядом с бойцами.
Дядя Коля, как сам себя назвал комендант при знакомстве, оказался очень крупным мужчиной лет сорока, с широченными ладонями и мощными запястьями. А еще у него на левой руке не хватало двух пальцев. Впрочем, их отсутствие нисколько не мешало дяде Коле руководить дружиной.
– Занимай второе купе, – сказал Семечкин, когда мы оказались внутри. Командный вагон ничем не отличался от своих собратьев, курсирующих по огромной территории империи. Видимо, их выпускали на одном заводе по одним и тем же техническим условиям. – На дежурство я тебя ставить не буду, так как указаний таких не поступало. Но в остальном соблюдай режим. Не путайся под ногами ребят, когда прозвучит тревога. Без излишней надобности в тендер не суйся. Да и не пустят тебя туда. В общем, я тебя предупредил. Иначе переведу к гражданским.
Я убедил коменданта, что со мной никаких проблем не будет. Семечкин усмехнулся и оставил меня в купе. Почесав затылок, я первым делом огляделся по сторонам. Ну и какое место занять? Судя по всему, попутчики у меня уже были, но не успели разложить свои вещи. Решил не заморачиваться этим вопросом и пристроился на нижнем диване, бросив сумку с вещами под ноги. Если сгонят – полезу наверх.
Купе ничем не отличалось от тех, которые были в обычных пассажирских вагонах, за исключением металлических держателей на коридорных переборках. Судя по конструкции, в них вставлялись автоматы или карабины. Над дверью приделан матовый плафон, на котором красной краской написано «тревога».
В коридоре послышался тяжелый топот армейских ботинок, невнятный разговор и смех. Возле купе остановились двое.
– Опаньки,
– Викентий Волховский, учащийся Щукинской гимназии, – я встал и представился, чуть наклонив голову. – Мой опекун Иван Олегович Булгаков. Еду в Крым.
– Каков официоз! – хмыкнул второй, маячивший за спиной товарища. Это и был, видимо, Гордей. Он пихнул в спину товарища. – Ты будешь проходить или застеснялся? Нам разрешили присоединиться к молодому человеку в попутчики.
Шутники.
– Колыван мое имя, – парень с усами протянул мне руку и крепко обхватил как клещами мои пальцы. – Точнее, позывной. А это Гордей.
Он кивнул на второго бойца, вошедшего в купе и закрывшего дверь.
– Очень приятно, господа! – я еще раз вежливо кивнул, когда пожимал руку Гордею. – А с вами еще кто-то есть? Не знаю, какое место занять.
– Прыгай на второй этаж, – сказал Гордей, раскидывая матрас на противоположном диване. – Тебе, как салаге, положено сверху скакать. Шмотки закидывай в нишу, чтобы не мешали. Вытащи самое необходимое, чтобы каждый раз туда не лазать.
– Понял, – я, нисколько не обидевшись, быстренько затолкал сумку в верхнюю нишу, расправил матрас и соскользнул вниз. – А где постельное белье взять?
– Каптерка со стороны горячего тамбура, – пояснил Колыван. – Возле туалета. Раз собрался за бельем, возьми и нам. Скажешь, что с нами поселили. Давай, новик, шевели ластами.
Каптер со старшинскими нашивками на камуфляжной форме уже был в курсе, кто я такой. Он оглядел меня с ног до головы, потом спокойно отхлебнул из стакана густо заваренный чай, хрустнул маленькой засахаренной сушкой.
– Твой ящик грузили в почтовый вагон? – поинтересовался старшина, шевеля челюстями. – Грузчики дюже матерились. Чего туда напихал? Железо?
– Ящик мой, – признался я. – Только там не железо, а УПД.
Старшина хмыкнул и раскусил крепкими зубами еще одну сушку.
– Ты пилот, что ли? Знаешь, кто твои соседи?
– Гордей и Колыван, – пожал я плечами. – Мне нужно три постельных комплекта.
– Не сказали, значит, – каптер стряхнул с ладоней мелкие крошки и встал. Открыл дверцу висевшей над его головой шкафа и ловко кинул мне в руки три шуршащих пакета. Точно такие же, что давали мне проводницы в «Скандинавском экспрессе». Наверное, одна и та же служба обеспечивает свежим бельем клановые отряды. – Ну а ты поинтересуйся на досуге. А тебе зачем УПД? Соревнования какие или просто так, баловство?
– Обкатка прототипа, – важно ответил я.
– Ну ты смотри! – каптер почесал щеку. – Прототип! Ладно, вали отсюда, не мешай мне работать!
Я вернулся в купе, раздал белье бойцам и спросил, когда мы отъезжаем.
– Через пятнадцать минут, – посмотрев на часы, ответил Колыван. – Ты куда-то собрался?
Дело в том, что соревнования по спортивным танцам и акробатике комиссия решила провести в Ялте, и теперь туда ехала чуть ли не половина гимназической Москвы. Поговаривали, что следом пойдет еще один состав. Странно, что такое масштабное мероприятие перенесли далеко от столицы.