Вик
Шрифт:
И лицо его брата стало серьезным.
— Что она сделала?
Я коротко ответила:
— Она ничего не сделала. Она даже не знает, почему она здесь.
Мужчина глубоко вздохнул.
— Облом. — Он подошел и протянул мне руку. Увидев мое колебание, он мягко произнес: — Давай. Возьми. Я милый близнец. — Когда я посмотрела в его глаза, все, что я увидела, было добротой. Он чем-то напомнил мне Вика. Я взяла его протянутую руку, и он сжал ее, прежде чем сказать: — Я Кастор. Или Каз,
— Настасья.
Кастор сел на подлокотник рядом со мной, повернулся лицом ко мне, затем наклонился и с любопытством спросил:
— А если серьезно, дорогая, можешь сказать дяде Казу, что ты сделала?
Мой взгляд опустился на его нос, и я заметила две маленькие серебряные заклепки с обеих сторон.
Хорошо, и так…
Поллукс = проколотая носовая перегородка.
Кастор = сережка в каждой ноздре.
Простой идентификатор.
Я подумала и честно ответила:
— Я думаю, что я залог. — Мои глаза встретились с его, когда я сказала: — Думаю, Роам обиделся на то, что сказал или сделал Вик…
Но Каз остановил меня, подняв руку.
— Вик? Как в… — Он сделал гримасу. — Виктор, гребаный русский? Тот самый Виктор?
Меня охватило замешательство, когда я слабо подтвердила:
— Виктор Никулин.
Поллукс сел и посмотрел мне прямо в глаза, пробормотав:
— Ну, это многое объясняет.
Брови Каза приподнялись.
— Уф. Теперь я знаю, почему ты здесь. Роам не слишком доволен твоим мальчиком.
Да неужели? Я не могла и половины сказать.
— Ага. Я сообразила, что отсюда и вся эта история с похищениями.
Мой сарказм повис в воздухе между этими двумя братьями, и, пока Каз ухмылялся, Поллукс тихо фыркнул через нос.
Но один вопрос не давал мне покоя. Часть меня хотела получить ответ, в то время как другая уже знала его.
— Ты собираешься убить меня?
Поллукс не ответил, но его пассивное лицо сказало все, тем самым дав мне ответ.
Между тем, Каз не торопился с ответом, но его трезвый ответ был гораздо более пугающим, чем ответ его брата, потому что он посмотрел мне в глаза, чтобы произнести его.
— Если Роам попросит меня.
Хорошо.
Я знала, где я находилась. К сожалению, это было на нетвердой почве.
— Что я могу сделать? — тихо спросила я.
И пока братья переглядывались, я переводила взгляд с одного на другого, молча выпрашивая ниточку, умоляя хоть крупицу информации, которая могла бы мне помочь. Кастор бросил взгляд на брата, и Поллукс покачал головой, нахмурившись.
Итак, когда Кастор выдохнул, начав со слов:
— Смотри…
Поллукс оборвал его кратким:
— Кастор.
Мужчина рядом со мной замкнулся в себе, его челюсти сжались, и когда я взглянула на него с печалью и отчаянием в глазах, он повернулся и произнес очень медленно, очень обдуманно:
— Я не могу помочь тебе, дорогая. Никто не может. Но если ты когда-нибудь почувствуешь, что с Роамом тебе грозит опасность…
— Богом клянусь, мужик, — перебил Поллукс.
— …просто скажи ему, что ты голодна, —
Это привело к тому, что Поллукс раздраженно выкрикнул:
— Каз. Бл*дь!
Добрый близнец продолжил:
— Если понадобится, я пущу тебе пулю в голову, черт возьми, детка. — Мой желудок сжался от этих слов, но он похлопал меня по колену и закончил искренним: — Но я действительно надеюсь, что мне не придется.
С этими словами он встал и вышел из комнаты, а его брат сердито посмотрел на него. И когда я взглянула на мужчину на диване, его жесткий взгляд упал на меня с тяжестью грузовика, когда он процедил:
— У моего брата мягкое сердце. — С напряжённой челюстью он отвёл взгляд, взял пульт и переключил каналы, заявив: — К сожалению для тебя, мое твёрдое, как алмаз.
Верно.
Беспокойство охватило меня, когда я откинулась на спинку кресла.
Приятно это знать.
Глава 33
Настасья
Поллукс был далеко не самой хорошей компанией, но он полдня не возвращал меня в клетку. К сожалению, после наступления темноты меня снова поместили в мою тюрьму, и вскоре я стала сходить с ума. Я делала все, что могла, чтобы скоротать время, перебрала одежду Роама в надежде найти оружие, но все, что я нашла, это пачки наличных, презервативы и кучу зажигалок Zippo, на которых выгравирован один и тот же уникальный логотип в виде черепа.
К тому времени, когда я закончила шпионить, я поняла, что не могу вспомнить, откуда все вытащила. Немного поразмыслив, я решила швырнуть все, что нашла, на черную кожаную оттоманку в центре шкафа. В конце концов, я была почти уверена, что Роам знал, что я буду рыться в его дерьме. Вот почему я не нашла оружия.
Моя рука слабо ударилась о дверь, и я крикнула:
— Мне нужно в ванную.
И я действительно хотела. Это граничило с дискомфортом, и я сжала ноги вместе, когда мой мочевой пузырь закричал об облегчении.
Я снова и снова пыталась привлечь к себе внимание, и только когда я потеряла надежду, что кто-то был рядом, я вспомнила, что сказал мне Кастор.
Я не ожидала многого, но это не помешало моему сердцу сжаться в горле, когда я произнесла эти жалкие слова вслух.
— Я голодна.
Проверяя теорию, я молчала и просто ждала.
Итак, представьте мое удивление, когда не прошло и пяти минут, как я услышала приближающиеся шаги. Я попятилась, когда дверь гардеробной открылась, и когда Роам встал в дверном проеме с прищуренными глазами, во весь свой внушительный рост, я перестала дышать. Он посмотрел на меня с раздражением. Я взглянула на него с опаской. Затем он дернул подбородком, придерживая дверь открытой и отодвигаясь в сторону, и, поскольку я была измотана и у меня не было много энергии, я выполза на четвереньках, сумев встать только тогда, когда пальцы Роама обхватили мое предплечье и потянули меня вверх.