Вик

Аврора Белль

Я включила громкую связь, не отрываясь от вождения:

— Эй, коротышка. Что делаешь?

— Э-э… — она поколебалась, затем тихо произнесла, — именно то, что ты мне сказала.

Хм?

Смятение охватило меня. Что я сказала ей делать?

— Ты знаешь, — многозначительно подсказала она. — Я… — Ее голос звучал с хрипотцой, — …наслаждаюсь процессом.

Ой.

О.

Фу. Она трахала моего брата.

Ужасно.

— Верно, — протянула я в ответ и сделала каменное лицо. — Ты думаешь, сможешь оторваться достаточно

надолго, чтобы присоединиться ко мне и Анике на девичнике?

Простыни зашуршали, и я знала, что она попыталась сесть. Звуча более чем нетерпеливо, она сразу же спросила.

— Куда мы идем?

Из меня вырвался смешок.

— Я не скажу тебе. Ты сразу же расскажешь Льву, а потом таинственным образом объявятся парни, и вечер наших девочек будет испорчен.

У нее вырвался звук негодования.

— Не скажу, — надулась она.

Аника улыбнулась, прекрасно понимая, что Мина не может хранить секреты, особенно когда дело касалось ее мужа.

Я тихо рассмеялась:

— Скажу тебе, когда ты приедешь, сразу после того, как я конфискую твой телефон.

Она попыталась казаться сердитой. Мина действительно старалась, но я могла сказать, что у нее не особо получилось.

— Сдаюсь.

Конечно, это была среда, но середина недели с таким же успехом была для нас выходным.

Мы с Аникой были лучшими барными стервами в этой части города, и, хотя Кара обычно присоединялась к нашему дуэту за барной стойкой в «Сердцеедках», в последнее время ее учеба стала приоритетом. Это означало, что ей пришлось перейти на одну ночь в неделю, обычно в воскресенье. Мина — наша любимая цыганка — больше не работала в «Сердцеедках». Получив в подарок изрядную долю отцовского наследства от своего брата, ей больше не нужно было работать, чтобы зарабатывать на жизнь, поэтому она решила заняться фотографией-фрилансом. Это всегда было ее страстью, и было приятно видеть, как она воплощает свою мечту.

На самом деле очень мило.

Люди по-прежнему просили «Цыганку», и, хотя Мина вела себя безразлично, я знаю, что ей было приятно, что она оставила свой след в этом месте.

Пятница, суббота и воскресенье были рабочими вечерами для большинства из нас, девочек, поэтому нам редко приходилось выходить на улицу и расслабляться. У нас было больше шансов получить похмелье в горбатый день (прим. перев. — горбатый день — середина рабочей недели, используется в молодежных кругах), чем в любой другой день недели.

— Мне нужно позвонить Каре. Будь у меня через час, и мы все вместе соберемся.

— Хорошо, — сказала Мина, после чего завязалась небольшая потасовка. — Лев. Нет! Отдай его обратно.

А потом мой брат произнес через динамик.

— Настасья, куда ты собираешься увести мою жену сегодня вечером?

Лицо Аники смягчилось при звуке его голоса, и мой живот сжался. Я знала, что ей будет нелегко. Ани всегда любила Льва. Я имею в виду, что она потеряла с ним девственность в надежде, что он

влюбится в нее. Она боролась за него, но, в конце концов, Мина завоевала его сердце.

К ее чести, она восприняла это хорошо.

Иногда мне кажется, что она восприняла это слишком хорошо.

Мое лицо скривилось от негодования.

— Не твое собачье дело, брат.

— Настасья, — предостерегающе произнес Лев, и он действительно должен был уже знать, что тон, который он использовал, не действовал на меня.

Я посмотрела на Ани и закатила глаза, заставив ее рассмеяться.

— Мы не делаем ничего опасного, Лев. У нас просто девичник.

— Вечеринка для девочек, — сказал он, как будто обдумывая это. — Вы будете одни, — пробормотал следом. — Без охраны.

— Ага.

— Нет, — мгновенно отреагировал он. — Мне это не нравится.

Я любила Льва. Чертовски сильно. Он был милым, добрым и делал все для самых близких ему людей. Но да, у него были свои причуды. Плюс ко всему, он был упрямым, упертым и слишком заботливым, вплоть до перехода всех границ.

Когда он становился таким, общение с ним требовало особого уровня терпения, которого у меня часто не было.

— Лев, — начала я спокойно. — Ты хочешь сказать, что я поставлю Мину, мою невестку, мою семью в такое положение, когда с ней что-то может случиться?

— Нет, — тут же сказал он, и гнев, грозивший перекинуться через край, погас.

— Именно, — сказал я, а затем добавила: — Ты ведь знаешь, что я отвела бы ее только в то место, которое считаю безопасным, верно?

— Да. — Он вздохнул, и я улыбнулась, зная, что он сдается. Я поняла, что он полностью сдался, когда Лев сказал: — Я хочу, чтобы она писала мне каждый час, Настасья.

— Хорошо, — согласилась я, зная, что это лучшее, что я могу получить.

— Каждый час, — повторил Лев.

Я говорила сквозь стиснутые зубы, изо всех сил стараясь не сорваться на него.

— Я слышала тебя, moy brat.

— Я отвезу вас, — добавил он, и я действительно громко расхохоталась.

Боже, он был в ярости. Но когда Ани скривилась и приложила руку к сердцу, я быстро поняла, что могло быть намного хуже.

— Ты не сделаешь ничего подобного. Мы возьмем такси туда и обратно. И Мина будет писать тебе каждый час, чтобы ты знал, что с ней все в порядке. Вот так все будет, Лев, — ответила легким голосом ему.

Его мгновенное молчание сказало мне, что он борется, но, на удивление, он отпустил это.

— Хорошо.

— Идеально. — Я широко ухмыльнулась, а затем поспешно закончила разговор, прежде чем он передумал. — Мне нужно позвонить Каре. Люблю тебя. Пока.

Когда я набрала номер Кары, она радостно ответила.

— Что случилось, сучка?

— Девичник, — это все, что я сказала.

Она издала небольшой возглас.

— Черт возьми, ДА. Мне нужно оторвать голову от этих книг. Я скоро закончу, — затем она повесила трубку.