Вик
Шрифт:
Я отменила все, причем трусливо. Я собрала свои вещи, оставила ему записку на подушке и ушла, пока он был на работе.
Два месяца, но мне казалось, что это прошло намного больше. Два месяца без Вика показались мне вечностью. И когда я появилась у его двери со своими сумками в руках, мне было стыдно признаться, что мы продолжили почти с того же места, где остановились, не говоря уже о событиях предыдущих месяцев, отказываясь признавать наше время в разлуке.
Неудивительно, что Филипп не разговаривал со мной много
Теперь все стало лучше, но внутреннее напряжение между нами никогда не исчезало. Не желаю показаться тщеславной, но было ясно, что Филипп все еще держал для меня свечу, и сколько бы раз я ее ни задувала, он снова и снова зажигал фитиль, позволяя ему гореть. Но его дружба была так важна для меня, что я не обращала внимания на тени, отбрасываемые мерцающим пламенем в его глазах.
Филипп посмотрел вниз со ступенек, и когда его взгляд остановился на поврежденном лице Вика, он произнес:
— Вау. Кто-то значительно улучшил твое лицо, мой друг-коммуняка.
Челюсть Вика дернулась, но возможность поговорить с моим другом обо всем, что произошло, была слишком хорошей возможностью, чтобы ее отрицать. И когда темный взгляд Филиппа остановился на мне, побуждая согласиться, я пожала плечами и спросила:
— Итальянская кухня подойдет?
Филипп выпрямился, и его глаза улыбнулись.
— Идеально.
Ну тогда ладно. Я широко улыбнулась.
— Поехали. Я поведу.
Филипп медленно прошел мимо Вика. Они смотрели друг на друга с открытым отвращением. Рука Филиппа подтолкнула руку Вика, и Вик едко рассмеялся. Это было соревнование по измерению члена, если я когда-либо видела его, и в настоящее время ни один из них не выигрывал.
Наконец, Филипп подошел к моей машине, и как раз в тот момент, когда я подумала, что мы в безопасности, Вик подошел к нам и начал говорить.
— Я зайду позже, чтобы забрать дерьмо, которое я оставил у тебя прошлой ночью, kiska. — Мой взгляд был пустым и оставался таким, когда он продолжал, глядя на Филиппа. — Ты могла бы собрать его до того, как я приеду. Можешь проверить ванную, где я принимал душ. — Его взгляд потемнел. — Или твою кровать, где я спал.
Мое лицо поникло. Я должна была догадаться, что пойдет на это, особенно с мужчиной, стоящим с пассажирской стороны моей машины. Каждое слово было задумано как пощечина Филиппу. И по тому, как сузились глаза Филиппа, я поняла, что слова, возможно, попали в цель.
Одно очко в пользу Вика.
— Я обычно оставляю вещи на тумбочке. — Голос Вика стал смертельным. Он оглядел другого мужчину с ног до головы, намекая: — Знаешь. Легко достать.
Ух ты. Просто вау.
— Я думал, вы больше не вместе? — спросил Филипп, глядя между нами с явным замешательством.
— Мы не вместе, — сказала я не очень убедительно.
И в
— Когда это нас останавливало? Не будь таким наивным, приятель.
Я должна была разозлиться.
Почему же еще нет?
Может быть, потому что ревность Вика казалась высшим комплиментом.
Наступила тишина, и чем дольше она продолжалась, тем больше пространство вокруг нас менялось, уплотнялось, высасывая позитив прямо из атмосферы. Но я отказалась показывать это.
Взгляд Филиппа упал на меня, и мои губы растянулись в натянутой улыбке.
— А не пора ли нам?
Мгновенное колебание, затем:
— Конечно. Нам нужно наверстать упущенное. — Я бросила взгляд на Вика. — Я хочу все услышать.
Не от Филиппа.
— Тогда поехали.
— Как освежающе, — сказала я, затем повернула голову, чтобы посмотреть прямо в глаза мужчине с синяками на лице и разбитой бровью, когда отпирала свою машину и открывала дверь. — Человек без секретов.
На полпути к банальному разговору, который обычно предлагался за обедом, мы впали в короткое молчание.
Это было классно. Комфортно. И на этом все закончилось.
Филипп был моим другом.
Я никогда не придавала слишком большого значения своим бурным отношениям с ним. Только после того, как он нарушил тишину и мягко спросил:
— У меня не было ни единого шанса, не так ли?
Мои глаза опустились, и я ковырялась в еде больше не голодная.
Потому что он был прав. У него никогда не было шанса.
Ни у кого не было.
Только не в соревновании с Виком.
Глава 19
Настасья
— Слева от тебя, детка, — произнесла Чесси, и я, моргнув, вернулась оттуда, куда мои мысли привели меня мгновение назад.
— Извини, — пробормотала я, прежде чем наклеить на себя широкую улыбку и снова превратиться в лисицу в кружевном белье тедди (прим. — соединенные вместе трусики и бюстгалтер), которой я была. Когда я подошла к мужчине лет тридцати со взгядом «трахни меня» и в сшитой на заказ рубашке, я знала, что у него есть деньги, чтобы их потратить, и крикнула сквозь музыку:
— Что я могу тебе предложить, красавчик?
Было почти одиннадцать, и «Сердцеедки» были на пределе. На улице была длинная очередь, и я знала, что ночь будет напряженной, но после того, как я стала свидетелем прошлогодней борьбы, когда Саше оставалось всего несколько месяцев до потери этого места, я никогда не стала бы воспринимать наш успех как должное и жаловаться на то, что я падала с ног.
Сегодня вечером я принимала заказы с похотливой улыбкой, чувствуя себя несколько легче, чем вчера.