Вик
Шрифт:
Поев, мы сидели молча, обмениваясь любопытными взглядами. Он потягивал виски, без усилий держа стакан в своей большой руке, пока тишина не стала внезапно удушающей.
— О чем бы ты хотел поговорить? — спросила я, пытаясь заставить его поверить, что я хочу быть вежливой.
Его неожиданный ответ остановил меня.
— Я не люблю много говорить.
Верно. Конечно. Потому что зачем ему облегчать мне задачу?
Я заколебалась, но поймала себя на том, что говорю:
— Мне трудно понять, чего ты от меня хочешь, кроме очевидного,
Роам подавил смешок, а когда он сказал:
— Я не хочу заниматься с тобой сексом, — я чуть не умерла от унижения, потому что действительно предполагала, что он этого хочет. И когда он добавил: — Я просто хочу трахнуть мозги твоему брату. Забраться к нему в голову. Заставить его думать, что я этого хочу. — Мои брови нахмурились в недоумении.
— Почему ты хочешь это сделать?
— Потому что, — решительно заявил он, — твой брат — тщеславный, высокомерный человек, который думает, что он выше меня, и я действительно хочу сбить с него спесь. — Он глотнул виски. — Показать ему, кто действительно помогает ему в этой ситуации.
О Боже.
Я была здесь, потому что Вик сказал что-то, что разозлило этого человека?
Фу. Мерзко.
Наверное, мне следовало держать свое мнение при себе.
— Звучит так, как будто ты сам немного тщеславен
Он поднес стакан к носу и вдохнул.
— Так и есть.
Хорошо. Неожиданное признание этого.
— Тогда ты можешь признать, что ни один из вас не лучше другого.
Роам моргнул, глядя на меня, и когда его лоб нахмурился, я подумала, что, возможно, переборщила. Но затем он засмеялся, и я быстро поняла, что передо мной не нормальный человек.
— Нет, я, несомненно, лучший человек. — Он поставил свой стакан, и это движение привлекло меня, требуя моего полного внимания. — Во-первых, я бы никогда не позволил своей семье попасть в положение, в котором сейчас находится ваша. Я бы исправил это дерьмо еще до того, как оно началось. Пресек его в зародыше, пока оно не поднялось на такую высоту, на которую я не смог бы взобраться. Во-вторых, Виктор пришел ко мне. Он пришел просить, и я помог. Итак, я думаю, мы можем подтвердить, кто здесь обладает большей властью, так как я здесь, сижу с тобой, пока твоя семья сходит с ума. И знаешь почему, принцесса?
Я боялась спросить.
Роум немного наклонился вперед.
— Просто потому, что я этого хотел.
По моему позвоночнику пробежала дрожь.
Кто был этот человек?
Роам посмотрел на меня сверху вниз, слегка покачал головой и с тех пор игнорировал меня. В течение вечера я наблюдала, как к нашему столику подходили мужчины. Таких мужчин я узнавала. Люди, жившие во мраке подземного мира. И они приветствовали Роама с почтением, выражая свое уважение.
Моя тревога росла.
Ни один человек не удостоил меня взглядом. Ни один человек не осмелился встретиться со мной взглядом. И я знала почему.
Потому что такому мужчине, как Роам, не нужно было бороться за женщину.
У меня скрутило желудок от этой мысли, но я скрыла это, как могла, сидя прямо с грацией и самообладанием, и когда темный взгляд Роама скользнул по мне, как медленное пламя, я почувствовала его тепло повсюду.
Ресторане заволокло полумраком, и вокруг нас начало собираться много народу. Я посмотрела на часы и сказала:
— Уже поздно, — в надежде, что он поймет намек.
Он понял это. Ему просто было все равно. И он не посмотрел на меня, когда откинулся на спинку стула и пробормотал:
— Недостаточно поздно.
Я попыталась снова.
— Они закрываются.
И жесткий взгляд, устремленный на меня, был смертельным.
— Они останутся открытыми для меня.
Верно. Конечно, они бы так и сделали.
Итак, мы остались. Мы оставались до тех пор, пока все не ушли, и единственным освещенным пространством в ресторане был теплый свет над нами вместе с маленькой чайной свечой, мерцающей в стакане в центре нашего стола. Время шло, и я утратила часть лоска, откинулась на спинку кресла, прикрыла рот тыльной стороной ладони и слегка зевнула.
Я превратилась из беспокойной в скучную.
Мой взгляд пробежался по толстым серебряным кольцам на каждом из его пальцев, маленькому серебряному кольцу в одном ухе, тонкой женственно выглядящей цепочке и серебряному распятию на его шее. Его идеально уложенные волосы, аккуратно подстриженная борода и полуночный взгляд.
Послушайте, я была измотана, и отчасти винила в своих словах этот факт. Я также выпила пару бокалов вина. Итак, я задумалась вслух:
— Знаешь, если бы ты пригласил меня на свидание, я бы сказала «да».
Тогда его взгляд слегка смягчился, но слова не соответствовали чувствам.
— Я не хожу на свидания.
— Нет. — Я оглядел его с ног до головы. — Не думаю, что тебе пришлось бы это делать.
И когда до него дошло понимание моего несдержанного заявления, его губы расплылись в медленной улыбке, обнажая прямые белые зубы и острые клыки. Он подмигнул мне, и мои внутренности слегка задрожали.
По прошествии, казалось, нескольких часов Роам наконец посмотрел на часы и признал:
— Я думаю, что мы достаточно долго бездельничали. Они уже должны быть милыми и разгневанными. Пора идти.
Никогда не спорьте с сумасшедшим. Когда он подошел и отодвинул мой стул, я встала и позволила ему вести меня, положив руку на мою поясницу, пока он благодарил владельцев, сунув им пачку банкнот, прежде чем проводил меня до своей машины.
Поездка домой прошла тихо и без происшествий, и когда мы, наконец, добрались до моего дома, я не выходила из машины, пока Роам не подошел, чтобы открыть мою дверь. Он закрыл ее за мной, и поскольку теперь я знала его лучше и не хотела злить, я ждала, пока меня отпустят.