Вик
Шрифт:
Роам загородил меня стеной своего тела, долго смотрел на меня, и его слова удивили меня.
— Я таблетка. Такая, что застревает в горле. Душит тебя на пути вниз. — Его брови нахмурились. — И ты не такая, как я думал. Ты словно из история с Грейс Келли. Элегантная. Уравновешенная.
Это был комплимент?
Боже, я хотела, чтобы это поскорее закончилось.
— Я хорошо провела время. Спасибо тебе.
Он даже не пытался скрыть ухмылку.
— Нет, ты этого не делала, но это то, о чем я говорю. Ты вежлива. Мне это
Почему это заставило меня чувствовать себя слабой?
Лучше спросить, почему я облизнула губы?
О, нет. Что здесь происходит?
Прищуренный взгляд Роума проследил за моим языком, и когда он приблизился, я забыла дышать. Его лицо опустилось, и я бессознательно потянулась, чтобы положить руку ему на грудь. В оцепенении я закрыла глаза, когда мои пальцы скользнули по его рубашке спереди, и когда он схватил меня за запястье, сжав его достаточно сильно, чтобы образовался синяк, мои глаза распахнулись, и я уставилась на его злобное выражение с открытым ртом.
Его ноздри раздувались, когда он произносил слова.
— Я не люблю, когда ко мне прикасаются.
Боже мой.
Это было так, как будто я была околдована. Мое сердце учащенно забилось, когда я поняла, что я почти сделала. Я чуть не поцеловала этого психа.
Неужели я так отчаянно нуждалась в любви?
Боже. Никто так отчаянно не нуждался в привязанности.
Мои глаза были широко раскрыты, голос звучал шепотом.
— Мне жаль.
Ответ, казалось, успокоил его, потому что его лицо смягчилось, и он отпустил меня. Отступив назад, я осторожно, пытаясь успокоить жжение, потерла воспаленное место, которое он сжимал. И он заметил.
Сотня мыслей промелькнула у меня в голове, и, как будто он мог прочесть каждую из них, бесстрастные черты задержали меня, когда он грубо произнес:
— О, детка, нет. Не делай этого с собой. Доверься мне. — Он вернулся к водительской стороне и открыл дверь, его обсидиановый взгляд опасно потускнел. — Меня нельзя исправить.
Он скользнул внутрь, закрыл дверь и уехал, не оглядываясь. И все же я стояла и отчаянно пыталась думать о том, что только что произошло.
В тот момент, когда я открыла дверь, Вик уже был там, ходил по коридору и ждал. Он шагнул ко мне, и первое, что вырвалось у него, было:
— Что он сделал с тобой?
— Ничего. — Я опустила подбородок, потому что это было не совсем правдой. Он что-то сделал, все верно.
Он пленил меня.
— Аника. — Вик выглядел обезумевшим, когда положил руки мне на плечи и повторил: — Что он сделал с тобой?
Я нахмурилась, глядя на брата, пожимая плечами.
— Ничего, — повторила я еще раз с дерзостью. — Тебе не нужно меня защищать. Я могу это вынести.
Я прошла мимо него и тихо сказала:
—
— Чушь собачья.
И как только я закатила глаза и открыла рот, чтобы ответить, я остановилась.
Почему?
Потому что, когда заглянула в гостиную, я увидела их. И мое сердце разрывалось от унижения. Повернувшись к брату, я процедила:
— Я просила тебя не звонить.
Лев встал со своего места на диване и сделал шаг ко мне.
— С тобой все в порядке, Аника? Я не могу сказать.
Боже, Лев. Не сейчас.
Саша опустил взгляд на журнальный столик, его челюсти были сжаты, слова звучали сухо:
— Следи за выражениями. Он волновался.
— Волновался? — язвительно спросила я брата. — Ты волновался?
— Конечно, да. — У него хватило наглости свирепо взглянуть на меня.
— Ну… — я бросила сумочку на шкафчик справа от себя, — поздравляю. Это именно то, чего он хотел, осел.
— Что? — Вик выглядел растерянным.
— Да, — сказала я ему. — У него никогда не было намерения использовать меня, как свою куклу. Черт, да он больше был заинтересован в том, чтобы заставить меня поесть.
Вик покачал головой.
— Нет, Аника. Ты его не знаешь. Он не очень хороший парень.
— Я никогда не говорила, что он хороший, Вик, но я говорю тебе: он издевался над тобой. Он сам мне так сказал. Хотел, чтобы ты испугался, хотел, чтобы ты знал, кто лучший мужчина. Более могущественный мужчина. — Заметив, как резко нахмурился брат, я начала кивать. — Да. Он так сказал. И я просидела там всю ночь, не разговаривая, потому что тот парень не любит говорить. Так что можешь перестать так на меня смотреть.
— Как?
— Как будто я только что потеряла свою чертову невинность, ясно? — крикнула я, задыхаясь от гнева. — Ничего не произошло. — Тогда Вик печально посмотрел на меня, и я не могла смириться с этим. Я повернулась к Саше, и его холодный золотистый взгляд разозлил меня. — Теперь ты знаешь. — Мои руки взметнулись по широкой дуге. — Я продалась вору в законе, а он даже не захотел меня. Счастлив?
Саша не сказал ни слова. Никто этого не сделал.
И когда я проходил мимо Вика, мой голос дрожал, когда я покачала головой в его сторону. На грани слез я прошептала:
— Я просила тебя не звонить ему.
Подавленная, я добралась до своей комнаты прежде, чем полились слезы.
Так много мыслей, но только одна имела значение.
Что бы Саша подумал обо мне сейчас?
Вик
— Пришло время поговорить, брат, — осторожно сказал Саша.
Пора. Я больше не мог делать это самостоятельно. Измученный и сломленный я медленно кивнул, побежденный, зная, что не смог решить свои проблемы самостоятельно.