«ВикиЛикс», Березовский и убийство Литвиненко. Документальное расследование

Чекулин Никита Сергеевич

Вопрос Конвея : Матч был 1 ноября 2006 года.

Ответ Березовского: Да, совершенно верно.

Вопрос Конвея : Сколько там было билетов?

Ответ Березовского: Точно я сказать не могу, но у меня впечатление такое, что больше пяти, но меньше десяти.

Вопрос Конвея : И сколько они стоили?

Ответ Березовского: Этого я тоже не знаю.

Вопрос

Конвея : Кто и как передал билеты Луго вому?

Ответ Березовского: Насколько мне известно, Луговой получил билеты в моем офисе. Как остальное там было – я не знаю.

Мой комментарий. Из слов Березовского следует, что визит Андрея Лугового в его офис был запланирован заранее. Поводом явилась передача билетов на футбольный матч в Лондоне. Но у Егора Шуппе нет своего кабинета в офисе Березовского, он не выходит на работу на улицу Даун-стрит. Для меня совершенно очевидно, что для передачи билетов Шуппе было необходимо специально ехать в офис Березовского, хотя ему могло быть проще пересечься с Луговым в городе. Но, нет, судя по всему, план предусматривал, чтобы в любом случае Луговой должен был оказаться в офисе Березовского именно 1 ноября 2006 года, так как именно в этот день должен быть отравлен Александр Литвиненко.

Вопрос Конвея : Вы знакомы с Ахмедом Закаевым?

Ответ Березовского: Да.

Мой комментарий. Березовский не просто знаком с Закаевым. Чеченский сепаратист находился и, думаю, продолжает находиться на содержании Березовского. И не только он сам. А еще семья его ближайшего помощника чеченца по имени Яша.

Вопрос Конвея : Какие у вас с ним отношения?

Ответ Березовского: Я познакомился с Ахмедом Закаевым в 1996 году, когда был назначен президентом Ельциным на должность заместителя секретаря Совета безопасности РФ. И я по заданию президента занимался подготовкой мирного договора между Россией и Чечней после первой чеченской войны. Чеченскую сторону в этих переговорах в числе других представлял Ахмед Закаев, в то время, если мне не изменяет память, вице-премьер правительства Чечни. И в результате наших переговоров, на одной стороне которых был Закаев с президентом Чечни Масхадовым, с другой стороны – президент Ельцин, Рыбкин, секретарь Совета безопасности и я, 12 мая 1997 года был подписан мирный договор между Россией и Чечней. После этого, по существу, наши взгляды политические с Ахмедом Закаевым совпадали. Когда случилось так, что и я, и Закаев бежали из России, ему и мне было предоставлено здесь политическое убежище, и наши отношения уже продолжались здесь. Как я понимаю, Закаев так же, как и я, – непримиримый враг существующего в России политического режима. И я с ним очень много общаюсь здесь, в Лондоне. И я могу сказать, что он мой друг.

Помощник Закаева Яша и автор 19 октября 2003 года под Лондоном

Мой комментарий. Закаев, по моему знанию, не только «друг». Он еще и подельник по специальным криминальным операциям, связанным с получением политического убежища тому и другому в 2003 году.

Наглядным примером их «сотрудничества» является спецоперация с отравлением Литвиненко в 2006 году. На вероятное участие Закаева в ней указывают, в частности, его заведомо ложные свидетельские показания, данные им 30 марта 2007 года следователю российской Генеральной прокуратуры Андрею Майорову. Эти показания не корреспондируются с рассказами из других источников, в частности, тоже недостоверными рассказами Марины Литвиненко.

Ахмед Закаев, в частности, заявил, что якобы Литвиненко сообщил ему в госпитале, кто и как

его отравил: «Да, он сказал мне об этом. Это произошло 1 ноября в баре гостиницы «Миллениум», где он встречался с Луговым, Ковтуном и третьим человеком (Кого он имел в виду, может быть, Вячеслава Соколенко? – Прим. автора), которого он тогда не знал ни по фамилии, ни по имени. Когда он пришел к ним, подошел к столу, они сидели, выпивали. Они предложили ему выпить спиртное. Я говорю сейчас то, о чем мне рассказывал Саша, и повторяю его слова. Саша сказал: «Они знали, что я не пью спиртное». Но они ему несколько раз предложили разного рода выпивки.

Когда он отказался, они ему протянули чашку: «Выпьешь с нами хотя бы чай?» На мой вопрос: чай уже налитый, и стоял на столе, или при нем наливали, Саша ответил, что уже налитый. И он выпил, сделал два-три глотка. С этого момента у него было ощущение, что они чем-то его отравили. И когда вечером он был дома, первый раз, когда ему стало плохо и первый раз его вырвало, он сразу же сказал жене: «Марина, меня отравили, Юра (но Лугового зовут Андрей. – Прим. автора) и ребята, с которыми я встречался, чаем»».

Но Марина Литвиненко ничего подобного в своих интервью в декабре 2006 и январе 2007 года не рассказала.

Какой Юра? Каким чаем? Какие ребята?

В своем самом первом интервью на английском языке, опубликованном в британской газете DAILY MAIL (By ELIZABETH SANDERSON and GLEN OWEN Last updated at 22:50pm on 9th December 2006) 9 декабря 2006 года Марина Литвиненко дословно заявила следующее. (Привожу часть текста в собственном переводе, так как перевод в некоторых российских СМИ далек, по моему мнению, от истинного смысла). Марина Литвиненко сказала: «Это был обычный день. Саша сказал, что у него несколько встреч, и не смогу ли я отвезти его до станции метро. Он не имел английских водительских прав и поэтому не мог водить машину. Саша всегда любил соблюдать правила. (She says: «It was just like an ordinary day. Sasha said he had some meetings and asked if I could give him a lift to the Tube station – he didn't have an English driving license and so he wouldn't drive. Sasha always liked to obey the rules.)

Он сказал, что у него была встреча с одним итальянцем и несколькими русскими. Я побывала в доме подруги, где отмечался третий день рождения ее сына, и вернулась домой, чтобы приготовить хороший ужин, потому что была наша годовщина. Все было нормально. Саша мне звонил пару раз в течение дня и затем вернулся домой около 7 часов вечера. («He said he had a meeting with an Italian and some other Russians and that was it. I went to a friend's house because it was her son's third birthday and then I went home to prepare a nice dinner because it was our anniversary. Everything was normal. Sasha had called me a couple of times throughout the day and then he got home about 7 pm.)

Он не был нервным и, казалось, что у него нет каких-то проблем. Он сменил одежду, проверил компьютер, и мы поужинали. («He wasn't nervous and didn't seem to have any problems. He changed his clothes, checked his computer and we had dinner».)

Он сказал: «Пожалуйста, можем мы пойти спать раньше, потому что у меня несколько встреч завтра?» И он ушел спать около 11 часов вечера. Когда я зашла к нему несколько позже, он начал жаловаться, что чувствует себя плохо. Затем его вырвало. Я думала, что это может быть? Но затем это повторилось снова и снова, через каждые 25 минут». («He said, «Please can we go to bed early because I have some meetings tomorrow?» and he went up about 11pm. When I went up a little bit later he began complaining that he felt sick. Then he vomited. I thought that would be it. But then he did it again and again, about every 25 minutes.)