Виконт де Бражелон или Десять лет спустя (3 тома) Ил. Ж.Боже
Шрифт:
Когда шевалье поднимался по маленькой лестнице, которая вела к потайному ходу, он заметил, как в проходе между большим и малым двором показалась женщина, а за ней другая.
Женщины эти шли быстро, что можно было угадать в темноте по шелесту их шелковых платьев. Фасон их мантилий, изящное сложение, таинственный и высокомерный вид, особенно у той, которая шла первой, поразили шевалье.
— Удивительно знакомые фигуры, — сказал он себе, останавливаясь на последней ступеньке лестницы.
Подобно хорошей ищейке, он собрался уже идти вслед за ними. Но в этот момент его остановил бежавший за ним уже несколько минут лакей.
— Сударь, — доложил он, — приехал курьер.
— Ладно, ладно, — отвечал шевалье. — У нас есть время; до завтра.
— Он привез какие-то спешные письма, которые господину шевалье, может быть, будет приятно прочесть.
— Вот как! — воскликнул шевалье. — Откуда же они?
— Одно из Англии, а другое из Кале. Последнее прислано с нарочным, и, по-видимому, очень важное.
— Из Кале! Какой же дьявол пишет мне из Кале?
— Мне кажется, что я узнал почерк вашего друга графа де Барда.
— О, в таком случае я сейчас приду, — вскричал шевалье, позабыв, что он сию минуту только собирался шпионить. И он поднялся к себе, а тем временем две незнакомки исчезли в глубине противоположного двора.
Последуем же за ними, оставив шевалье разбирать письма.
Когда они подошли к деревьям, первая остановилась, запыхавшись и осторожно приподымая вуаль.
— Что, далеко еще до того места? — спросила она.
— Да, ваше — высочество, еще шагов пятьсот; но пусть ваше высочество немного отдохнет, а то мы скоро устанем.
— Ваша правда.
И принцесса, потому что это была она, прислонилась к дереву.
— Послушайте, сударыня, — сказала она, немного отдышавшись, — не скрывайте от меня ничего, скажите мне правду.
— Ах, ваше высочество, вы уже рассердились, — ответила дрожащим голосом молодая девушка.
— Да нет, моя дорогая Атенаис, успокойтесь, я нисколько не сержусь.
Да, в сущности, все это меня не касается. Вас беспокоит, не сказали ли вы чего-нибудь лишнего под дубом; вы боитесь, что, может быть, задели короля, а я хочу вас успокоить, убедившись сама, можно ли было вас слышать.
— Ах, конечно, можно было, король стоял совсем близко от нас.
— Да, но вы, вероятно, говорили не очень громко, так что некоторые слова можно было и не расслышать?
— Ваше высочество, мы думали, что мы совершенно одни.
— Вас было трое?
— Да. Лавальер, Монтале и я.
— Значит, именно вы говорили опрометчиво о короле?
— Боюсь, что так. Но в таком случае не будете ли вы, ваше высочество, так добры помирить меня с его величеством?
— Если нужно будет, я вам обещаю. Однако, как я уже вам говорила, прежде чем идти на неприятность, нужно сначала убедиться, действительно ли король слышал что-нибудь. На дворе темная ночь, а под деревьями еще темнее. Король, наверное, вас не узнал, Начать об этом разговор — значит выдать себя.
— Ах, ваше высочество, если узнали мадемуазель де Лавальер, узнали и меня. К тому же господин де Сент-Эньян не оставил у меня ни малейших сомнений на этот счет.
— Значит, вы говорили что-нибудь очень обидное для короля?
— Да нет же, ваше высочество, ни одного слова. Одна из нас уж очень его превозносила, так что, по сравнению с этими похвалами, мои слова могли показаться несколько холодными.
— Эта Монтале так безрассудна, — сказала принцесса.
— Нет, это не Монтале! Монтале ничего не говорила, это Лавальер.
Принцесса вздрогнула, точно она не знала этого раньше.
— Ах нет, нет! — воскликнула она. — Король не мог все расслышать. А лучше давайте проделаем опыт, ради которого мы пришли сюда. Покажите мне дуб.
И принцесса пошла дальше.
— Вы знаете, где он? — спросила она.
— Увы, ваше высочество, знаю.
— И вы найдете его?
— Найду даже с закрытыми глазами.
— Великолепно; вы сядете на ту скамью, где вы сидели рядом с Лавальер и повторите тем же тоном то, что вы говорили с ней, а я спрячусь в кустах и скажу вам, слышно ли оттуда или нет.
— Хорошо, ваше высочество.
— Значит, если вы действительно говорили так громко, что король расслышал вас, в таком случае…
Атенаис с напряжением стала ожидать конца фразы.
— В таком случае, — сказала принцесса прерывающимся, вероятно от быстрой ходьбы, голосом, — в таком случае я должна буду вам запретить…
И принцесса еще более ускорила шаг.
Вдруг она остановилась.
— Мне пришла в голову мысль, — обрадовалась она.
— О, наверное, прекрасная мысль! — ответила мадемуазель де Тонне-Шарант.
— Вероятно, Монтале тоже чувствует себя неловко.
— Нет, не очень; она меньше говорила и, значит, меньше скомпрометирована.
— Все равно, она поможет вам, солгав немного.
— Разумеется, особенно если она узнает, что вашему высочеству угодно было проявить ко мне участие.