Виконт де Бражелон или Десять лет спустя (3 тома) Ил. Ж.Боже
Шрифт:
— Простите, государь, я глуп. А что же та страсть, ваше величество, в которой вы мне признались, разве она уже забыта?
— Ну, как забыта! Вовсе нет. Разве можно забыть такие глаза, как у мадемуазель де Лавальер?
— Да, но у той, другой, такой прелестный голос…
— У кого это?
— Да у той, которая так восхищена солнцем.
— Послушайте, господин де Сент-Эньян!
— Виноват, государь.
— Впрочем, я не в претензии на тебя за то, что ты думаешь, будто мне одинаково нравятся и приятные голоса, и красивые глаза. Я знаю, что ты ужасный болтун, и завтра же мне придется поплатиться за свою откровенность с тобой.
— Как так?
— Конечно. Завтра же все узнают, что я заинтересован крошкой Лавальер; но берегись, Сент-Эньян; я одному тебе открыл свою тайну, и если хоть один человек проговорится мне о ней, я буду знать, кто выдал меня.
— С каким жаром вы говорите, государь.
— Совсем нет, я только не желаю компрометировать бедную девушку.
— Не беспокойтесь, государь.
— Так ты даешь мне слово молчать?
— Даю, государь.
«Отлично, — подумал, улыбаясь, король, — завтра же всем будет известно, что я ночью гонялся за Лавальер».
— Знаешь, мы, кажется, заблудились, — проговорил Людовик, осматриваясь кругом.
— Ну, это не так страшно.
— А куда мы выйдем через эту калитку?
— К перекрестку аллей, государь.
— К тому месту, куда мы шли, когда услышали женские голоса?
— Именно, государь, особенно последние слова, когда они назвали меня и вас.
— Ты что-то уж очень часто вспоминаешь об этом.
— Простите, ваше величество, но меня, право, приводит в восторг мысль, что есть на свете женщина, которая думает обо мне, когда я и не подозреваю об этом и вовсе не старался заинтересовать ее. Ваше величество не можете понять этого, так как ваше высокое положение привлекает к вам всеобщее внимание.
— Ну нет, Сент-Эньян, — сказал король, дружески опираясь на руку своего спутника, — поверишь ли, ото наивное признание, это бескорыстное увлечение женщины, которая, быть может, никогда не привлечет мои взоры… словом, вся таинственность сегодняшнего приключения задела меня за живое, и, право, если бы я не интересовался так сильно Лавальер…
— Пусть это не останавливает ваше величество. Она отнимет немало времени.
— Что ты хочешь сказать?
— По слухам, Лавальер очень строгой нравственности.
— Ты еще больше подзадорил меня, Сент-Эньян. Мне очень бы хотелось разыскать ее. Пойдем скорее.
Король лгал: ему совсем не хотелось разыскивать ее; во он должен был играть роль.
Он быстро зашагал вперед. Сент-Эньян следовал за ним. Вдруг король остановился; остановился и его спутник.
— Сент-Эньян, — произнес он, — мне чудится, будто кто то стонет.
Прислушайся.
— Действительно. Кажется, даже зовут на помощь.
— Как будто в той стороне, — сказал король, указывая вдаль.
— Похоже на плач, на женские рыданья, — заметил до Сент-Эньян.
— Бежим туда!
И король с своим любимцем бросились по тому направлению, откуда доносились голоса. По мере того как они приближались, крики становились все явственнее.
— Помогите, помогите! — кричали два голоса.
Молодые люди пустились бежать еще быстрее.
Вдруг они увидели на откосе, под развесистыми липами, женщину, стоящую на коленях и поддерживающую голову другой женщины, лежащей в обмороке. В нескольких шагах, посреди дороги, стояла третья женщина и громко звала на помощь.
Король опередил своего спутника, перепрыгнул через ров и подбежал к группе в ту самую минуту, как в конце аллеи, ведущей к замку, показалась кучка людей, спешивших на тот же крик о помощи.
— Что случилось, мадемуазель? — спросил Людовик.
— Король! — вскричала Монтале и от изумления разжала руки, Лавальер упала на траву.
— Да, это я. Как вы неловки! Кто она, ваша подруга?
— Государь, это мадемуазель де Лавальер. Она в обмороке.
— Ах, боже мой! — воскликнул король. — Скорее за доктором!
Король постарался выказать крайнее волнение. Но от де Сент-Эньяна не ускользнуло, что и голос и жесты короля не соответствовали той страстной любви, в которой он признался своему спутнику.
— Сент-Эньян, — продолжал король, — пожалуйста, позаботьтесь о мадемуазель де Лавальер. Позовите доктора. А я хочу предупредить принцессу о несчастном случае с ее фрейлиной.
Сент-Эньян остался хлопотать, чтобы мадемуазель де Лавальер поскорее перенесли в замок, а король бросился вперед, обрадовавшись случаю, который давал ему повод подойти к принцессе и заговорить с нею.
По счастью, в это время мимо проезжала карета; ее остановили, и сидевшие, узнав о происшествии, поспешили освободить место для мадемуазель де Лавальер.
Ветерок от быстрой езды скоро оживил девушку.
Когда подъехали к замку, она, несмотря на слабость, с помощью Атенаис и Монтале смогла выйти из кареты.
Король же тем временем нашел принцессу в рощице, уселся рядом с ней и незаметно старался прикоснуться ногой к ее ноге.
— Будьте осторожны, государь, — тихо сказала ему Генриетта, — у вас далеко не равнодушный вид.
— Увы! — отвечал Людовик XIV чуть слышно. — Боюсь, что мы не в силах будем выполнить наш уговор.
Потом продолжал вслух:
— Вы знаете о происшествии?
— Каком происшествии?
— Ах, боже мой! Увидя вас, я позабыл, что нарочно пришел сюда рассказать вам о нем. Я очень огорчен: одна из ваших фрейлин, Лавальер, только что упала в обморок.
— Ах, бедняжка, — спокойно проговорила принцесса, — отчего это?
Потом прибавила шепотом: