Виконт де Бражелон или Десять лет спустя (3 тома) Ил. Ж.Боже

Дюма-отец Александр

— Да, милорд, один из тех французов.

— Позвольте сказать вам, сударь: странно, что отец мой до самой смерти не слыхал больше о вас.

— Это правда, но он слышал обо мне в минуту смерти. Я передал ему через камердинера королевы Анны Австрийской предупреждение о грозившей ему опасности; к несчастью, предупреждение явилось слишком поздно.

— Все равно, — кивнул Бекингэм, — теперь я понимаю. Вы хотели оказать услугу отцу и потому ищете покровительства сына.

—

Во-первых, милорд, я не ищу ничьего покровительства, — отвечал Д'Артаньян флегматично. — Его величество король Карл Второй, которому я имел счастье оказать некоторые услуги, — надо вам сказать, что услуги королям — главное занятие всей моей жизни, — король Карл Второй, которому угодно быть ко мне милостивым, пожелал, чтобы я представился сестре его, принцессе Генриетте, так как впоследствии я могу быть ей полезен.

Король знал, что вы теперь при ее высочестве, к послал меня к вам вместе с Парри. Вот и все. Я у вас ровно ничего не прошу, и если вам не угодно представить меня принцессе, то я, к моему прискорбию, обойдусь без вас и осмелюсь представиться сам.

— Надеюсь, — сказал Бекингэм, любивший, чтобы последнее слово оставалось за ним, — вы все же не откажетесь от объяснения, на которое вы сами вызвали меня?

— Я никогда не отказываюсь от объяснений, — отвечал д'Артаньян.

— Если вы находились в тайных сношениях с отцом моим, то должны знать некоторые подробности.

— Много времени прошло с тех пор, как кончились эти отношения, и вас тогда еще на свете не было. Не стоит тревожить старые воспоминания из-за нескольких несчастных брильянтовых подвесок, которые я получил из его рук и привез во Францию.

— Ах, сударь, — обрадовался Бекингэм, протягивая д'Артаньяну руку, так это вы! Это вас так упорно искал отец мой! Вы многого могли ждать от нас!

— Ждать! Тут я мастер. Я всю жизнь свою ждал!

Между тем принцесса, которой наскучило дожидаться, пока незнакомец подойдет к ней, поднялась со скамьи и направилась к разговаривавшим.

— По крайней мере, — сказал Бекингэм д'Артаньяну, — вы недолго будете ждать услуги, которую требуете от меня.

Он повернулся и, поклонившись леди Генриетте, начал:

— Его величество король, брат ваш, желает, чтобы я представил вашему высочеству шевалье д'Артаньяна.

— Дабы вы имели, ваше высочество, в случае необходимости, твердую опору и верного друга, — прибавил Парри.

Д'Артаньян поклонился.

— Больше вам нечего сказать, Парри? — спросила принцесса старого слугу, улыбаясь д'Артаньяну.

— Король желает еще, чтобы вы, ваше высочество, свято сохранили в памяти имя и заслуги господина д'Артаньяна, которому его величество, как он сам изволит говорить,

обязан своим возвращением в Англию.

Бекингэм, принцесса и Рочестер переглянулись с удивлением.

— Это тоже маленькая тайна, — сказал д'Артаньян, — и я, вероятно, не стану хвастать ею перед сыном короля Карла Второго, как я не хвастал, говоря с вами, герцог, брильянтовыми подвесками.

— Ваше высочество, — заметил Бекингэм, — шевалье во второй раз напоминает мне о происшествии, которое столь меня интересует, что я попрошу у вас позволения похитить господина д'Артаньяна на минуту и переговорить с ним наедине.

— Извольте, милорд, — отвечала принцесса, — но, смотрите, не удерживайте его долго и возвратите мне поскорее друга, столь преданного моему брату.

Я она подала руку Рочестеру.

Бекингэм отошел с д'Артаньяном.

— Ах, шевалье, — начал герцог, — расскажите мне всю историю с брильянтами; никто не знает ее в Англии, даже сын того, кто был ее героем.

— Милорд, один человек в мире имел право рассказать эту историю, как вы выражаетесь: то был ваш отец. Он счел нужным молчать; прошу позволения последовать его примеру.

И д'Артаньян поклонился с видом человека, на которого не подействуют никакие убеждения.

— Если так, сударь, — сказал Бекингэм, — простите мою нескромность; и если я когда-нибудь поеду во Францию…

Он обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на Принцессу; но она, казалось, вовсе не думала о нем, увлеченная разговором с Рочестером. Бекингэм вздохнул.

— Что же? — спросил д'Артаньян.

— Я говорил, что если я когда-нибудь поеду во Францию…

— Вы поедете туда, милорд, — сказал д'Артаньян с улыбкой, — я вам ручаюсь.

— А почему?

— О, я хороший пророк, и когда я предсказываю, редко ошибаюсь. Итак, если вы поедете во Францию…

— Осмелюсь ли я попросить у вас — чья драгоценная дружба возвращает троны королям, — осмелюсь ли я попросить у вас частицу того участия, какое вы оказывали моему отцу?

— Милорд, — отвечал д'Артаньян, — поверьте, я буду польщен, если вы пожелаете вспомнить, что вы виделись со мной здесь. А теперь разрешите…

И он повернулся к принцессе:

— Ваше высочество, вы — французская принцесса, и потому я надеюсь видеть вас в Париже. Счастливейшим днем моей жизни будет тот, когда вы пожелаете дать мне какое-нибудь приказание, доказав тем, что вы не забыли совета вашего августейшего брата.

И он поклонился принцессе, которая царственным движением подала ему руку для поцелуя.

— Ах, что надо сделать, чтобы заслужить у вашего высочества такую милость? — прошептал Бекингэм.